1
Кошмары
(Голуби курлычут в темноте, и ИЗОБЕЛЬ тихонько поет, когда свет падает на МЮРИЭЛЬ. Она в замке Кавдор, год 1524, окруженная темнотой и тенями. Ей двадцать девять лет).
ИЗОБЕЛЬ (поет):
Моя милая крошка, будь ты моей,
Ты одна и далеко от дома.
Я красиво одену тебя, там, где
Ты сейчас, в зеленом лесу.
Моя милая крошка, будь ты моей,
Я тебя накормлю хлебом и вином.
И если, любовь моя, я тебе лгу,
Пусть дьявол в ад утащит меня
[1].
(Грачи кричат и хлопают крыльями, куда-то летят, их тени пробегают по МЮРИЭЛЬ).
МЮРИЭЛЬ. Кошмар всегда один и тот же. Грачи стаей поднимаются с деревьев, везде безумие.
МАРГАРЕТ (из теней). ПОЗОР ТЕБЕ! ПОЗОР!
МЮРИЭЛЬ. Мне четыре года, я – в замке Килравок. Вокруг смятение и ужас.
ИЗОБЕЛЬ. ПРОКЛИНАЮ ТЕБЯ! ПРОКЛИНАЮ! ОТПРАВЛЯЙСЯ В АД!
МЮРИЭЛЬ. Три женщины кричат на меня, одна – кормилица с окровавленным ртом.
КОРМИЛИЦА (свет неестественный, рот окровавленный, зрелище жуткое). ОТКУСИ ЕЙ ПАЛЕЦ! ОТКУСИ ЕЙ ПАЛЕЦ!
МЮРИЭЛЬ. Кормилица откусила мне палец. Изо рта капает кровь, глаза бешеные и полны ненависти.
КОРМИЛИЦА. МНЕ НАСРАТЬ НА ТЕБЯ! МНЕ НАСРАТЬ НА ТЕБЯ!
МАРГАРЕТ. КЛЮЧ! КЛЮЧ!
МЮРИЭЛЬ. Моя мать достает ключ из огня. Он – раскаленно-красный.
ДВОРЕЦКИЙ. А-А-А-А-А-А-А!
КОРМИЛИЦА. МНЕ НАСРАТЬ НА ТЕБЯ! МНЕ НАСРАТЬ НА ТЕБЯ!
МЮРИЭЛЬ. Я кричу. Замок полон крови и криков. Женщины в ярости на меня.
МАРГАРЕТ. ПОЗОР! ПОЗОР ТЕБЕ!
МЮРИЭЛЬ. Я зову дедушку, чтобы он мне помог, спас от этих ужасных женщин. Не могу понять, что я сделала такого, чтобы они так разъярились. Моя мать кричит.
ИЗОБЕЛЬ. КАТИСЬ К ЧЕРТУ! ОТПРАВЛЯЙСЯ В АД!
КОРМИЛИЦА. Я ПРОКЛИНАЮ ТЕБЯ! МНЕ НАСРАТЬ НА ТЕБЯ! Я ПРОКЛИНАЮ ТЕБЯ И МНЕ НАСРАТЬ НА ТЕБЯ! ОТКУСИ ЕЙ ПАЛЕЦ!
МЮРИЭЛЬ. Кровь на ступенях и мертвец. Они убили моего друга, дворецкого, который пытался меня спасти. Я вижу его остекленевшие глаза и открытый рот.
КОРМИЛИЦА. Я ПРОКЛИНАЮ ВСЕХ ТВОИХ СЫНОВЕЙ!
МЮРИЭЛЬ. Потом добрый мужчина с очень сильными руками поднимает меня с пола и спасает.
КЭМПБЕЛЛ. Не плачь, детка. Теперь все хорошо. Они больше не причинят тебе вреда. Бедная малышка. В Инверэри ты будешь в безопасности, и сможешь навсегда забыть это гнездо людоедов.
МЮРИЭЛЬ. Поначалу я подумала, что он – мой отец, но мне говорили, что мой отец умер еще до моего рождения. Я подумала, что они, возможно, солгали мне, и он пришел, чтобы спасти меня от мучений и их безумия, и мой палец болел, и мое обожженное тело, и мы скакали, скакали, скакали вдоль озера до самого Инверэри.
ИЗОБЕЛЬ. Мюриэль.
МЮРИЭЛЬ. И когда я проснулась после всех этих ужасов, в полной безопасности, в мягкой постели в Инверэри, кошмар и обрывки воспоминания смешались в голове.
ИЗОБЕЛЬ. Мюриэль, Морелла, Мюриэлла.
МЮРИЭЛЬ. Кошмар – драгоценный камень, отражающий огонь. Все – хаос и ужас.
КЭМПБЕЛЛ. Наследница Кавдора будет всегда, пока хоть одна светловолосая красотка живет на берегах озера Файн.
(Курлычут голуби).
МЮРИЭЛЬ. Иногда в моих снах я возвращаюсь в то потерянное место, и гуляю по саду, и курлычут голуби, и я подхожу к красавице, которая сидит рядом с голубятней.
ИЗОБЕЛЬ (поет, негромко):
О, Боже, пожалуйста, не смотри на меня,
Я спрятала ребенка в дупле дерева…
[2]МЮРИЭЛЬ. Она очень, очень красивая, и в руках держит ключ.
ИЗОБЕЛЬ (поет):
Я сожгла ее в жарком пламени,
Не произнесла потом ее имени…
[3]МЮРИЭЛЬ. Эти кошмары преследовали меня все детство. И однажды, когда мне исполнилось пятнадцать, меня вызвали в покои моего опекуна, Арчибальда Кэмпбелла, второго графа Арджилла. Он всегда относился по мне по-доброму и с любовью, но когда я шла длинным каменным коридором к его покоям, меня трясло, я чувствовала, что жизнь поворачивается ко мне спиной, и в голове слышались крики грачей, стаей поднявшихся с деревьев много-много лет тому назад, и курлыканье голубей, и песня моей матери.
ИЗОБЕЛЬ (поет под крики грачей):
Моя красотка, нет нужды мне лгать,
Какая смерть должна меня найти.
Сто дней до колокола звона
И тысяча лет горения в аду
[4].
(Курлычут голуби, свет, падающий на ИЗОБЕЛЬ, меркнет и падает на…)
2
Арджилл
(Арчибальд Кэмпбелл, 2-ой граф Арджилла, представительного вида старый воин, еще в расцвете сил, с МЮРИЭЛЬ, девушкой пятнадцати лет, в его кабинете в замке Инверэри, год 1510).
АРДЖИЛЛ. Мюриэль, на тебя любо-дорого смотреть. С каждым часом ты становишься прекраснее.
МЮРИЭЛЬ. Благодарю вас, сэр.
АРДЖИЛЛ. Не благодари меня. Я тут не причем. Это сделал Бог или дьявол, один или другой, а может, они тут сотрудничали. Те теперь совсем не то маленькое, окровавленное существо, обожженное и искусанное, которое предстало перед нами, когда Кэмпбелл из Инверливера развернул гобелен, и я впервые увидел тебя. Это была любовь с первого взгляда. Каждый день моей жизни я благодарю Господа, что мы сумели вырвать тебя из рук этих людоедов Роузов. Я до сих пор не могу представить себе, чтобы мать откусала палец своей маленькой дочери. Это что-то совершенно бесчеловечное. Слава Богу, что тебя удалось спасти.
МЮРИЭЛЬ. Это была кормилица.
АРДЖИЛЛ. Что?
МЮРИЭЛЬ. Палец мне откусила кормилица. Мать меня обожгла.
АРДЖИЛЛ. Да, конечно, но, как бы то ни было, мы спасли тебя из того жуткого дома. И ты выросла ослепительной красавицей. Тогда никто не мог себе такого представить. Но теперь время пришло.
МЮРИЭЛЬ. Время для чего?
АРДЖИЛЛ. Ты почти взрослая женщина, милая.
МЮРИЭЛЬ. Мне пятнадцать, сэр.
АРДЖИЛЛ. Для шотландца этого достаточно. Да и для любого мужчины, который увидит тебя. Ты – настоящая красавица, пусть один палец у тебя без фаланги, и я с радостью и гордостью сообщаю тебе, что через три месяца ты станешь женой моего сына Джона.
МЮРИЭЛЬ. Через три месяца?
АРДЖИЛЛ. Тянуть нет никакого смысла. Тебе пора замуж, милая.
МЮРИЭЛЬ. Но, сэр…
АРДЖИЛЛ. Все нормально. Можешь не благодарить. Это мой долг – заботиться о тебе должным образом, и я буду счастлив, если ты станешь членом моей семьи.
