ГЛАВА 2 Из огня да в полымя
Некромант в напарниках – хуже смерти!
Ведь рядом с ним и умирать опасно.
– А ну брось каку, – поучала умертвие я, борясь с приступом подступающей тошноты.
Место, бывшее еще недавно святилищем, кишмя кишело относительно свежими мертвяками. Свежими они были лишь по причине того, что недавно выкопались из своих могил.
Вот что бывает, когда необученному некроманту взбредет в голову провести ритуал!
– Я бы на твоем месте послушался, – подал голос Дэйн. – Она мертвого достанет. Даром что не некромант.
Я даже хотела разобидеться, но резко передумала. Вернее, меня вынудили… два гражданина, ступающих валким шагом в нашу сторону. Скажем так, граждане давно не уплачивали налогов, но не из-за своей безнаказанности. Они попросту были мертвы. Давно так!
– Агнесса, дорогая, а не сходить ли тебе до храма? – Прилетело предложение со стороны некроманта. Сам же он оглядывал своими бельмами окрестность вверенной нам для зачистки территории.
– Да с превеликим удовольствием! Только ты меня от кавалера избавь будь любезен. А то уж больно он настойчив!
Умертвие, чья костлявая рука с недостающим одним пальцем обхватывала мою ногу, кажется, даже смутилось.
Щелчок пальцев, и несчастного впечатывает в каменную изгородь. Давно бы так!
Потерев то место, которое еще несколько секунд назад сжимала на удивление проворная конечность, я поковыляла в сторону храма.
Иус бы этого некроманта побрал! Но темному божеству и без того дураков в окружении хватает.
Неделя. Я продержалась ровно неделю и уже готова дать деру, лишь бы оказаться подальше от этого ненормального.
Многие бы спросили меня, почему я вообще должна мотаться по сомнительного вида «святилищам». А все очень даже просто.
Что входит в обязанности штатного менталиста? Правильно, сканирование мыслей и воспоминаний самых опасных преступников. Но вот беда, чтобы получить разрешение на «вторжение», нужно обратиться непосредственно к нашему правителю. И может Дэ Брис и был себе на уме, но не до такой степени, чтобы подвергать подобным пыткам всех и вся. Вот и получалось, что к своим прямым обязанностям мы обращались лишь несколько раз в году, а остальное время были обязаны работать в паре. А все ради того, чтобы нас не сократили со службы. Это же сколько лишних ртов! А ведь государству достаточно тех менталистов, что несут службу непосредственно во дворце.
Вот так мы и жили: гонимые отовсюду и всеми. Иметь в напарниках менталиста никому не хотелось. Свои мысли делить с кем-то желания ни у кого не было.
Вышагивая к храму, мотала из стороны в сторону своим пушистым хвостом. Белая шерстка запылилась, форма стража местами порвалась, а я извалялась в грязи. Немудрено, что Дэйн дразнил меня замарашкой.
Переступив порог храма, я ощутила, как на меня навалилась усталость. В голове зашумело, а перед глазами начало все плыть.
Храм был построен в честь Иуса – темного божества – и нес в себе отпечаток темной магии. Я же, будучи светлой, чувствовала себя в стенах этого места так, будто меня заперли в сырой темнице и собирались пытать после недельной голодовки.
– Ну Дэйн, удружил!
Почувствовав сильнейшую слабость, я опустилась на холодный пол заброшенного храма. Под руками что-то противно хлюпало, но мне было все равно.
Стены перед глазами размывались; голова грозилась расколоться на части, а из носа ручейком текла кровь.
Голоса! Они были повсюду и кричали настолько слаженно, что нельзя было разобрать и слова из того, о чем они молят.
– Хватит! – всхлипнула я, ударяя ладонями о шершавый, местами разрушенный пол. Кожу обожгло огнем, – я умудрилась исцарапать себе руки о торчащие тут и там гвозди.
Стены давили, потолок, казалось, опускался все ниже и ниже, грозясь похоронить меня под монолитом. А голоса все не стихали.
Все закончилось в один миг, – я просто потеряла сознание.
Очнулась я уже в гостиничном номере, в котором мы с Дэйном остановились. Наш Сыск потому и назывался «Иногородним», так как занимался проблемами окрестностей столицы.
Место, в котором нам пришлось провести две долгие ночи, не отличалось повышенной комфортабельностью. Две узкие кровати знатно натерли нам бока в первую ночь. На вторую же я решила постелить под себя спальник, взятый на крайний случай. Мало ли где нам придется заночевать?
Непутевого некроманта удалось изловить еще в первый день, а вот последствия его криворукости Дэйн зачищал до сих пор.
Приподнявшись, я осмотрела комнату, ища взглядом некроманта-расиста. Обнаружив оного, стоящим у окна, я несколько раз кашлянула, привлекая к себе внимание.
– Очнулась. – Не спросил, а констатировал некромант, даже не повернувшись ко мне лицом.
– Мог бы и поинтересоваться, как я себя чувствую, – буркнула я, поднявшись с постели. Бока болели от долгого нахождения в одной позе.
Поправив измявшийся костюм, недовольно дернула хвостом, поняв, что дыры на форме стали еще больше. Аккуратнее, что ли, нести не мог? Я не удивлюсь, если меня по кустам умудрились пошвырять, пока находилась в бессознательном состоянии.
– Не люблю лицемеров. – Вот так мне дали понять, что мое здоровье его не волнует…
Фыркнув, отчалила в ванную комнату. Мне хотелось смыть с себя этот день, все, что произошло, а главное – прикосновения этого несносного мага!
На душе было горько. Я не понимала, чем заслужила такое к себе отношение. А самое обидное – мне некуда было деваться.
Всхлипнув, ушла с головой под воду. На жалость времени не было да и сколько можно? Пусть он меня ненавидит сколько его душе угодно! Я все равно никуда не денусь, ибо некуда!
Отец слишком увлечен своими экспериментами и артефактами. С матушкой же у меня отношения не сложились от слова – совсем.
Рожденная в договорном браке, я с пеленок не могла претендовать на счастливую жизнь и любящих родителей. А после того как в храме сказали, что во мне течет кровь кицунэ – подавно. Ее я унаследовала от матери, чей отец является одним из экспериментальных черных лисов. Он из тех кицунэ, которые когда-то согласились на перерождение в ногицунэ. Вот только в случае моего деда что-то пошло не так, и больше в нашем роду сильных лисов не рождалось. После него никто уже не смог обернуться и всю жизнь проживал в человеческой ипостаси. Но не я….
В далеком детстве я, отчего-то, удумала обратиться. Не знаю, чем руководствовался ребенок, своих мотивов я не помню, но закончилось все плачевно. Если вас когда-нибудь спросят, – видели ли вы застрявшего в обороте кицунэ, – смело тыкайте в меня пальцем. Белоснежный хвост, который так не любит Дэйн – не что иное, как последствия неудачного оборота.
Стукнув от негодования кулаком о край ванны, зашипела, подобно гадюке, попавшей в силки. Этот синяк определенно впишется в общую картину. Какой по счету? Пятый? Десятый? Казалось, все мое тело было сплошным синяком.
