Торговец ножницами медленно брёл по заснеженной тропе и мечтал о кружке тёплого взбивня и баньке. Впереди деревня, вот там и найдёт он свой отдых. Торговцев всегда встречают с радостью, а тут и товар у него такой, нужный. Точно что-то да купят. А если не купят, так он мастер наточки ножниц неплохой. И на этом сможет себе на постой, да и сверх того заработать.
Редкие снежинки крутились в хороводе по ветру подобно белым мошкам. До деревни оставалось всего ничего, но ноги уже отказывались топать. Очень долго он был в пути. Дойдя до первого плетня, что окружал небольшой дворик и старую хату, торговец удивился. В такую погоду, в такое неблагоприятное время года, мужики затеяли крышу разбирать. Неужели нельзя было до тепла дотерпеть, чтоб ремонт сделать?
Остановившись посмотреть, торговец нарвался на крепкое слово со стороны возящихся на крыше мужиков. Им явно неинтересны были зеваки.
– Иди куда шёл и не таращи зенки свои любопытные. Тут тебе нет ничего интересного! – заорал один из мужиков, явно руководящий процессом.
– Мил человек, – окликнул его кто-то поодаль. – отойди сюда. Не надо тебе там стоять!
Через две хаты стоял седовласый старик. Приметен он был знатным горбом за спиной.
– Я вижу, ты не наших мест будешь. Подойди. Кем будешь? Чего в нашей глуши забыл?
Торговец послушно подошёл к горбуну. Старик был дряхлый. На вид ему зим сто можно было дать. Даже удивительно, как он ещё сам мог ходить по земле.
– Здравствуй, старче. Да ножницами я торгую, да бритвами. С лугов я. Волей случая в ваши края попал. Надо было мне к деревне у горы, у той, что Бабкой ваши кличут. Да там хворь чёрная взыграла. Дорогу местные перекрыли, меня погнали. Вот топал вокруг, да к вам вышел. У вас, смотрю, тоже что-то неспокойное?
– У нас то? А, ты про это? – равнодушно ответил старик, махнув рукой в сторону хаты, где полным ходом работа кипела. – Да то всё просто. Ведьма там наша живёт. Вредная баба, на самом деле, но соседка всё же. Весь свой век отмотала тут, никуда не ушла, даже когда мор чёрный по деревне прошёлся и многих к Кондратию отправил.
– Неужто так и ведьма? Настоящая? – усмехнулся торговец. – Уж не серчай, дед, да только не верю я в это всё. Всё это сказки, какими у нас детишек пугают на лугах.
– Сказки? Ну да. Сказки Чёрного леса. Только вот, любые сказки, даже самые глупые, не с пустой головы взяты. А ведьма она настоящая. Пакостей много кто от неё натерпелся. Хотя и польза была от неё. А вот от сыночка еёйного, Яра, так все плакали горькими слезами.
– Ну, так, расскажи. А я тебе объяснение найду всему.
– Найдёшь? Ну, коль найдёшь, так слушай.
– Яр у мамки слабым родился. Нагуляла она его от силы гнилой. Толь Летавца манила, а кто говорит от другой какой гнили ночной. Обычно, такие дети крепышами родятся, а Яру не свезло. На второй день и похолодел. Ведьма тогда его взяла, в пруд ледяной опустила, да туда козу подвела. Полосонула по глотке комолую, кровь в пруд и выпустила. А потом и своей крови с запястья струйкой пустила. Открыл Яр глаза, да прям под водой и завопил так, что вся деревня чуть под себя не сходила разом. Вся живность в пруду дохлой всплыла. Потом два года ничего в том пруду не жило. Яр же, рос и креп. Да сила ему от мамки передалась. Ещё в детстве малышню пугал, кошмары насылал. А с кем повздорит, так и болезнь наслать может, и смерть.
– Да ну. – прервал торговец. – Пустое это. Всем детям и кошмары снятся, и болеют все. Совпало просто так.
– Ну пусть так. – продолжил горбун. – Рос Яр и сильнее становился. На первую ночь костров девка ему одна приглянулась, да пошла она уединиться с двумя молодцами нашими. Здоровые оба были, как слобни. Другие девки подшучивали, что та из-под них выползет не живая. И только Яр с ухмылкой сказал, что не выйдет ничего у них. Как сказал, как бабка прошептала. Оба в нужный момент силу мужицкую потеряли. Да так, что до следующего года как в воду утопленные ходили.
– Да тут вовсе всё просто. Переволновались парни, перебрали. А может и хворь какая с этим местом. У нас на фермах такое случалось. Врачевателя приглашали. Тоже мне, ведьмы. – засмеялся торговец.
– Ну, может и тут ты прав. – задумался старик. – Так вот. Вырос Яр очень вредным парнем. Дня не проходило, чтоб с кем-то поссорился. Один на своей телеге с сеном дорогу ему перекрыл, так этот фыркнул, глазами зыркнул, весь сноп вспыхнул и в прах. А телега даже и не обуглилась. Другой, по пьянке, обхаял его. Так сел мужик на лавку и провалился сквозь неё, как в дыру. Выбраться не может. Прибежали, а дыры нет. Он просто сквозь лавку задом прошёл. В деревяшке, как во льду застрял. Достать ни как. Лавку порубили, да только доска в нём, внутри. Два года из задницы во все стороны щепки выходили. Сколько портков порвал, не сосчитать. Так деревянной задницей и кличут того мужика по сей день. Вот он тебя сейчас и послал подальше. А баба тут одна, так та и вовсе, в шутку, аль от злобы, метлой Ярку по заднице хлопнула. Наутро рука у неё отсохла.
– Ну да. Тут сложнее. Хотя, и этому можно найти объяснение. Может, оно и не так всё было, а вы страхом своим тут нарисовали то, чего нет? Уж не в эпоху вечной ночи живём. Время другое сейчас. Где Яр то этот сейчас?
– А не знает никто. Той зимой в лес пошёл, к силе гнилой. Приход нового года встречать. Они тут, недалеко, в лощине встречаются. Да не вернулся. Видать с ними и ушёл.
– Знатно ты брешешь, старче. Повеселил. А вот скажи мне, на кой вы крышу ей разбираете, ведьме вашей?
Старик достал клочок бересты, из рукавицы вытряхнул на него махорку, скрутил и зажал самокрутку зубами. Похлопав по карманам тулупа он посмотрел на путника.
– Не будет огнива у тебя?
– Эх, темнота. Огниво ему. Есть лучше! – торговец достал из сумки прозрачный пузырёк с жидкостью. Как следует, встряхнув пузырёк, он открыл крышечку.
Из горлышка выскочил язычок пламени. Дав деду прикурить, мужик дунул на огонь, затушив его, и плотно закрыл крышку.
– Держи, дед. Подарок от меня. Встряхнул, открыл, прикурил, задул, плотно закрыл. Тебе до конца жизни его хватит.
– Спасибо. – ответил старик, рассматривая подарок. – Так вот. Ведьма наша надумала помирать. А ведьмы, как очень близкие к силе гнилой, не так, как мы с тобой к Кондратию уходят. Это мы, окочурились и всё. А ведьма перед смертью подготовиться должна. Если в хате своей, запертая, помрёт, навсегда в ней и останется. Мраком бледным станет. Будет губить тех, кто в хату еёйную потом вселится. Окочуриться она должна так, чтобы небо ночное видеть. Тогда сможет она прогуляться, насладиться последней ночью среди живых и уйти с миром. Баба она вредная, поэтому не в наших интересах, чтоб Мраком тут осталась.
