Приближался новый, 1964 год. За девять дней до этого события, техничка взяла и вылила в помойку наши проявители и закрепители, оставленные в пионерской комнате. Приняла их за протухшую воду. Мы, детдомовские, были в шоке. Тем более, директор школы, где мы учились, фотоаппарат и фотоувеличитель одолжил нам всего до второго января. А проявитель, тем паче, закрепитель в наших краях б-о-о-ольшой дефицит! Расспросив в школе у деревенских, мы выяснили, что их недавно продавали в соседнем поселке. Восемь километров для нас не расстояние, конечно. Но где достать деньги? Проблема, еще какая! Мальчишки потрясли все заначки, даже девчонок подключили, но смогли наскрести на весь детский дом всего шестьдесят пять копеек. На другой день после школы ребята пошли по деревне батрачить. Кто колол дрова, кто выносил навоз из сарая, а девчонки мыли полы старушкам, таскали воду из родника. В итоге за два дня собрали два рубля десять копеек. На эти деньги мы вполне могли приобрести проявитель с закрепителем. Если повезет, даже купить новую пленку для фотоаппарата. Но, кто-то засомневался, что нам хватит денег на всё про всё. Надо еще фотобумагами разжиться. Тогда решили поработать еще денек, чтобы было наверняка. В итоге сумели нарастить капитал до трех рублей двадцать семь копеек. Теперь встал вопрос: кто же после школы побежит за товаром. Жребий пал на нас с Мухой, то есть, с Мишей Мухиным.
На следующий день, перед последним уроком, у нас с Мухой вдруг «заболели» животы, да так сильно, что старый физрук, от греха подальше, решил нас освободить от лыжной прогулки, и скорее направил к деревенскому фельдшеру. Видимо испугался, что и мы, детдомовские, заболели ящуром, как колхозные коровы. Во, блин, дурень старый! Заставишь нас заболеть перед Новым годом!
От радости даже не заметили, как добежали до соседней деревни. В поселок мы дошли часам к трем. Но, оказалось, что там фотоматериалы закончились еще летом. Продавщица посоветовала сходить в центральную усадьбу соседнего колхоза «К коммунизму». «Я точно знаю, у них в сельпо есть такой товар», – заявила она уверенно.
Подумаешь, еще несколько километров, дойдем! Обрадованные известием, добрались до этого сельского коопторга. Добежали за какой-то час с хвостиком. Но, как говориться, если уж не везет, так не везет. Магазин оказался под замком, ввиду переучета. Наступали сумерки. Пока мы с Мухой растерянно глядели на закрытые двери, на лошади с санями подъехал какой-то мужик.
– Шо, закрыто? – спросил он удивленно, потом обреченно добавил: – Придется в Андреевку ехать…там лавка кажись до семи работает… А, может, до шести? Тогда не успеть… Нет, кажись до семи, успею…
– Дяденька, – закричал вдруг Мишка, – возьмите нас с собой, там фотобумагу хотим купить…
В эту минуту мы даже забыли о том, как потом доберемся домой, в детский дом. Ведь до Андреевки еще семь километров!
Мужик, расспросив дотошно, кто мы, откуда, и почему едем туда, наконец, с трудом согласился довезти нас до магазина. Воистину, уж, если везет, то везет! Доехали как раз вовремя. Продавщица собиралась закрывать свой магазин. Задержалась на десять минут из-за одной бабушки, которая очень долго выбирала платки для внучек, и как раз она выходила из сельмага, когда мы туда добрались. Скорее купили на все собранные деньги фотоматериалы, а мужик водку, закуску, муку, и довольные поехали обратно. Было темно, начиналась метель. Наш «кучер», как только вышли из магазина, налил себе стакан горячительного напитка и стал ласковым, да, таким словоохотливым, не то, что раньше. Уже не вспоминал, что у него лошадь утомилась, что с четырех утра она возила силос колхозным коровам, что он сам тоже устал, как колхозный племенной жеребец после ударного труда. Даже угостил нас колбаской с хлебом, дал по одной конфетке, и рассказал, как во время войны возил «солдатикам» на передовой снаряды на лошади, как был ранен под Киевом, как вернулся домой к своей старушке «еле волоча ноги»…
