Мсье Андре де Ламар, 52-летний писатель-эссеист и переводчик с русского языка, вышел на улицу после окончания службы из церкви Успения Божьей Матери на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.
Он был католиком, но любил Россию, русский язык, православие и именно здесь, в русской церкви на русском кладбище, испытывал ни с чем не сравнимую душевную лёгкость и благодать после служб. Впервые побывав в церкви практически сразу после её освящения, он на протяжении последующих лет регулярно приезжал сюда из Парижа и вскоре не мыслил себя без таких поездок.
На улице было довольно слякотно. Тёмные кучевые облака медленно плыли по небу, готовясь выплеснуть на прохожих накопленную влагу. Налетавшие порывы ветра раскачивали тонкие деревья возле кладбищенских ворот.
«Март, – подумал Андре. – В такую промозглую погоду просто необходимо поскорее добраться домой, уютно устроиться с бокалом коньяка у камина и неторопливо выкурить трубку, размышляя над переводом лермонтовского» Бородино».
Он почти дошёл до своей машины, припаркованной у тротуара, как взгляд его упал на ломбард на противоположной стороне улицы. Возле него стояла стройная дама в опрятном, но уже давно вышедшем из моды твидовом костюме, на тщательно уложенные в причёску седеющие волосы была надета чуть набок небольшая шляпка с чёрной вуалью. Дама неотрывно смотрела на какой-то предмет, выставленный в витрине.
Андре поймал себя на мысли, что он уже не раз видел эту женщину: сначала в церкви, а потом возле витрины ломбарда. Ему стало интересно, что она так пристально в ней разглядывала.
Дама стояла не шелохнувшись, не обращая внимание на порывы холодного ветра, который шевелил ее вуаль. Наблюдая эту картину, де Ламар никак не решался подойти к витрине и посмотреть, что так могло привлечь её внимание. Наконец женщина печально вздохнула и медленно пошла прочь.
Его продолжало разбирать любопытство, что она рассматривала в витрине и, натянув поглубже шляпу, мужчина решительным шагом направился к ломбарду.
Среди разнообразной утвари, картин, старинных фолиантов, золотых украшений на отдельной подставке белел строгой эмалью в золочёном обрамлении крест, в центральном медальоне которого гордо восседал всадник, поражающий копьем змея.
«Да это же русский орден Святого Георгия Победоносца! – Андре с восхищением разглядывал боевую награду. – Так вот что так приковывало взгляд таинственной незнакомки. Ну конечно, она же русская, раз ходит на службу в православную церковь. И что ей в этом ордене? Почему она постоянно стоит у витрины?»
Через минуту он уже входил в ломбард. На звук дверного колокольчика к нему вышел сам хозяин.
– Добрый день, мсье. Мое имя Пьер-Поль Преваль. Чем могу служить столь уважаемому гостю?
– Добрый день! – Андре приподнял шляпу. – Простите мое, может неуместное любопытство, но я хотел бы узнать, откуда у Вас в витрине появился русский орден Святого Георгия.
– Мсье интересуется любыми орденами или именно русскими?
– В данном случае не совсем так. Мое внимание привлекла дама, которая регулярно подходит к Вашей витрине и подолгу стоит возле нее. Мне кажется, что именно с этим орденом у нее связаны какие-то воспоминания, возможно, она даже русская.
