Погода в Доно́стии привыкла удивлять. Синоптики обычно что-то лепечут про морской климат, про непредсказуемость формирования воздушных масс над горами и еще кучу подобных глупостей, но любая старушка, дремлющая на скамейке в парке Мирама́р, любой проспавший школьник, спешащий на занятия по тротуарам скучноватого Инчаурро́ндо1, знают: дело вовсе не в этом, просто нрав у Доностии такой. Капризный. Вы можете сегодня с удовольствием потягивать терпкий пряный вермут, глядя на безупречную лазоревую гладь бухты Конча, а назавтра необузданный океанский ветер выбрасывает на городской пляж крупного кашалота, и полгорода суетится вокруг под хлещущим серым дождем, отправляя незадачливое млекопитающее обратно в родную стихию.
Май этого года тоже не обошелся без сюрпризов, но на этот раз весьма приятного свойства: хорошая погода, установившаяся в конце апреля, даже и не думала портиться – один день сменял другой, а на небе все так же сияло яркое весеннее солнце. Иногда откуда-то из океанской дымки не спеша подходили плотные, крепко взбитые, как крем на торте, облака, но каждый раз, нерешительно потоптавшись над пенной кромкой прибоя и добродушно поворчав себе под нос далекой грозой, разворачивались и очень скоро истаивали на горизонте.
Маленькая уютная квартирка – крошечная спальня, да гостиная, выполнявшая функции кухни-столовой и одновременно рабочего кабинета, располагалась под самой крышей старого дома, выходившего безыскусным оштукатуренным фасадом на тихую улочку района Анти́гуо, что совсем рядом с пляжем Ондарре́та. Здешние обитатели не признавали занавесок, и поэтому ничто не мешало любопытному солнцу заглядывать в окна, иногда даже с излишней бесцеремонностью.
Каттали́н, Верховная ведьма Страны Басков, отпила глоток вина из тонкого бокала и продолжила что-то умело печатать в своем ноутбуке. По случаю раннего часа вино было белое, прохладное и очень приятное. Всем известно, что здесь на севере, по выходным до полудня всегда пьют именно белое, а на красное вино переключаются во время и после обеда.
Не так давно Катталин за особые заслуги была избрана самой главной в Магической Гильдии, правда чисто формально, ибо в силу своей вопиющей молодости – ей было всего двадцать шесть лет, председательствовать на Магическом Совете, а это была основная официальная обязанность Верховной ведьмы, девушке было пока рановато. Ближайшие лет тридцать осуществлять эту почетную функцию предстояло ее заместительнице и родственнице, почтенной целительнице тетушке Нека́нэ. И Катталин была этому весьма рада: постоянные члены Совета были людьми, в основном, приятными, но пожилыми и скучными. Обычно быстренько обсудив текущие дела, они переходили к неформальной части собрания и за бокалом-другим вина принимались с удовольствием вспоминать былое. Это совершенно противоречило деятельной натуре Катталин, хотя в свои, по магическим меркам, чрезвычайно юные годы у нее уже было много, очень много, чего повспоминать.
Ее муж Йон, светловолосый и светлоглазый худощавый мужчина, с приятным и в чем-то аристократическим лицом, пребывавший в том самом возрасте между двадцатью восемью и сорока пятью, подпадавшем под расплывчатое определение «молодой человек», сидевший за столом напротив, отвлекся от чтения каких-то распечатанных, исчирканных карандашом вдоль и поперек, листов и с обожанием посмотрел на жену. Она казалась ему очень красивой: темные волосы чуть ниже плеч, прямая челка, бледная, даже немного слишком, кожа, аккуратный прямой нос, упрямый подбородок. У нее были изящные маленькие руки, и, вообще, она была совсем небольшого роста, но при этом хорошо сложена и подтянута. Благодаря велоспорту, которым девушка занималась довольно активно, проблем с лишним весом у нее не наблюдалось в принципе.
Катталин почувствовала, что муж смотрит на нее и отвлеклась от экрана. Пронзительный взгляд ее разноцветных глаз – один был серый, а другой зеленый, в свое время за считанные секунды заставил Йона безоговорочно капитулировать и мгновенно влюбиться, окончательно и бесповоротно. Поняв, что муж просто ею любуется, девушка ласково улыбнулась, послав ему эмпатический импульс ответного обожания. Благодаря пережитым в недавнем прошлом совместным потрясениям, между супругами возникла и с каждым днем укреплялась особая ментальная связь: они чувствовали мысли и настроение друг друга, без слов делились переживаниями, и совершенно не могли расставаться надолго. От все тех же совместных приключений у молодой ведьмы на левой скуле навсегда осталась необычайной красоты татуировка: четыре лучистые звездочки, объединенные спиральным узором, нарисованные тончайшими яркими бирюзовыми линиями.
Катталин работала в администрации велокоманды своего брата, известного велогонщика Мике́ля Очо́а, отвечая за ведение и наполнение контентом интернет-сайта команды. И сегодня, несмотря на субботу, ей пришлось срочно добавлять несколько новостей – соревновательный сезон у велосипедистов был в самом разгаре. Она пригубила вино и спросила:
– Тебе еще много? Я уже почти закончила.
– Ого, вот это скорость! А у меня еще полно! – Йон кивнул на свой почти нетронутый бокал.
– Я вообще-то про работу!
– Ах, вон оно что… – он сделал вид, что поначалу и впрямь не понял жену, но лукавая улыбка выдала его с головой. – А у меня что-то статья не складывается пока… Но это не срочно…
Йон тоже работал удаленно, он вел спортивный раздел в одном из известных мадридских журналов. Он отложил исписанные листы и вопросительно посмотрел на девушку:
– Какие предложения? Хочешь позаниматься чародейством и волшебством?
Недавно, совершенно случайно, у него обнаружился талант к магии, и теперь, при каждой возможности, начинающий чародей старался его развивать, хотя это было весьма утомительно и не очень-то весело.
– Нет, только не сейчас… Ты посмотри, какая погода на улице! Я же не демон, чтобы заставлять тебя учиться в такой денек!
Йон повернулся к окну. Вся улица была заполнена ярким, по-настоящему майским, веселым солнцем, даже еще не прогревшееся море, краешек которого был виден в отдалении, имело какой-то совсем летний, праздничный оттенок глубокой бирюзы.
– Вижу: погода хорошая. Раз учеба отменяется, значит у вас, госпожа не демон, есть идеи поинтересней?
Он ласково потрепал по теплым торчащим ушам спящую на нагретом солнцем подоконнике изящную кошку ориентальной породы, окраса похожего на сиамский. Та не пошевелилась, но тихонько замурчала, от удовольствия несколько раз выпустив и втянув внушительные когти.
