Кипя от негодования, я всеми силами старалась успокоиться и взять себя в руки. Но стоило посмотреть на Эмилию, и всё так тщательно собранное самообладание летело в пекло. Приходилось снова прикусывать язык, заставлять себя дышать спокойнее и вспоминать, что леди не срываются, не грубят, не кричат, не устраивают сцен и уж тем более не вцепляются в волосы собственным сёстрам.
К счастью для Эмилии, я была истинной леди, ведь иначе она рисковала остаться без своей светло-русой шевелюры. И меня бы даже совесть не мучила, ведь Эми на самом деле заслужила! Боги, никогда не думала, что моя старшая сестра способна на такую подлость!
Даже представлять не хочу, что могло случиться, если бы я так и не получила спрятанное письмо! Ведь тогда бы не узнала, что Ромин назначил мне встречу. И о чём бы он подумал, так и не дождавшись меня на нашем месте? Решил бы, что я больше не хочу наших отношений, что не люблю его? Что отвергаю его предложение?
А ведь если бы не наша экономка айна Морасси, сообщившая о письме, которое вместо меня передала сестре, то сейчас я бы преспокойно пила чай и не подозревала, что в лесу у пруда под раскидистой ивой меня дожидается возлюбленный!
– Не пущу! – Эмилия встала перед дверным проемом и раскинула в стороны руки. – Карина, пожалуйста, не ходи туда! Не нужно. Вспомни, ты же леди, а леди на ночные свидания в лес не бегают! Тем более ради встречи с сомнительным кавалером.
– Ромин Френсис Долити – сын уважаемого лорда! – возразила я, приняв оскорбление на свой счёт. – Он воспитан, обходителен, вежлив. Он человек чести!
– Кари, но тебе ведь о нём почти ничего неизвестно! – нахмурившись, проговорила Эми. – Вы встречались всего пару раз. А порядочность мужчины, который назначает юной леди тайные свидания в лесу, вызывает у меня сомнения.
Слова Эмилии злили, раздражали, ведь она совсем не знала Ромина. Да, мы с ним были знакомы недолго, но за наши прошлые встречи я успела убедиться, что этот молодой лорд на самом деле прекрасный человек. Одним богам известно, как сильно он нравился мне. Да что говорить, кажется, я влюбилась в него с того самого момента, как впервые увидела! Высокий, светловолосый, широкоплечий… да как он вообще мог не нравиться? Взгляд его карих глаз сводил меня с ума, а его улыбкой я могла любоваться бесконечно.
Мне до сих пор не верилось, что он обратил на меня внимание, всё же его род брал своё начало ещё от древних королей, некогда правивших на этих землях. По сравнению с ним нас вообще можно было назвать простолюдинами, хотя мой отец и имел титул барона.
– Пропусти, – строго сказала я Эмилии, но она лишь отрицательно покачала головой.
– Мама бы ни за что тебя не отпустила, – возразила сестра. – К тому же погода портится. Промокнешь.
Эми была всего на два года меня старше, что, по её личному мнению, давало ей право меня опекать. Я же в свои девятнадцать лет ни в какой опеке не нуждалась. По законам империи совершеннолетия уже достигла и своей жизнью могла распоряжаться сама. К тому же о том, чтобы проигнорировать приглашение почти жениха, не могло быть и речи.
– Я всё равно сбегу! – заявила я, глядя в глаза Эмилии. – Но тебя сестрой считать перестану! Ты ведь специально спрятала от меня письмо! Неужели завидуешь, что Ромин обратил внимание на меня, а не на тебя?
Злые слова вырвались против воли. Я сама не верила в то, что говорила. Никогда не замечала, чтобы Эмилия хоть кому-то завидовала. Вот только фраза была сказана… а повернуть время вспять оказалось, увы, невозможно.
Эми замерла, её взгляд застила обида. Мне даже показалось, что в глазах сестры блеснули слёзы. Но она поспешила отвернуться.
– Делай что хочешь, – сдавленным тоном проговорила Эмилия и отошла от двери.
Но когда я уже прошагала к выходу, до меня долетела её фраза, в каждом слове которой слышалось разочарование.
– Ты совершаешь ошибку, Кари! Вы с ним не пара. Он просто играет с тобой! Для него это – не больше чем развлечение. Можешь не слушать меняи думать обо мне что угодно, но я хочу оградить тебя от неприятностей.
– Нет! – решительно заявила я, не веря ни единому слову сестры. – Ромин – чуткий, внимательный, милый. Он любит меня! Он сказал, что придёт просить моей руки сразу после возвращения наших родителей. Ты ведь читала письмо!
– Читала, – вздохнула Эмилия. – Но в нём столько фальши…
Дослушивать я не стала, просто развернулась и вышла из комнаты. До назначенного часа оставалось совсем мало времени, а мне ещё предстояло добраться до места встречи.
***
Наш особняк располагался в респектабельном районе, хоть и стоял на окраине города. Многие аристократы ценили тишину и покой, потому и предпочитали селиться подальше от суеты. Лес начинался всего через три дома, но даже это расстояние сейчас показалось мне огромным.
Леди не пристало бегать, потому часть пути по мощёной улице я преодолела неспешно, чинно, как и учили в школе благородных девиц. С тем же видом вошла в парк в конце улицы, добралась до незаметной тропинки… и, убедившись, что никто меня не видит, юркнула за кусты сирени, служившие здесь живой оградой.
Темнеющее небо затянули тяжёлые тучи, грозящие разразиться самым настоящим ливнем. Где-то позади послышался раскат грома, сверкнула молния, но даже это не заставило меня остановиться. Едва парк остался позади, я подхватила юбку длинного платья и бегом ринулась по знакомому маршруту.
Будучи маленькими девочками, мы с Эми часто гуляли в этом лесу, знали каждый кустик, каждое дерево, каждый пенёк. Я никогда не боялась ходить здесь и почему-то была уверена, что ничего плохого со мной не случится. А когда неделю назад Ромин пригласил меня на прогулку по парку, сама показала ему тропинку до пруда с ивой.
В тот день мы просидели там почти до темноты… а на прощанье он впервые меня поцеловал. После этого мы встречались всего раз, а потом он уехал в столицу. Обещал написать сразу, как только вернётся. И написал. А злюка Эмилия хотела спрятать его письмо, не позволить нам встретиться!
За спиной громыхнуло сильнее, с неба сорвались первые капли дождя, только о возвращении домой не могло быть и речи. Но и продолжать путь по широкой тропинке, ведущей через большую поляну, я не стала. Вместо этого свернула под раскидистые деревья, под которыми пока было относительно сухо.
