ПРОЛОГ
Погубила меня жадность. Если бы не баулы с саженцами, черенками и семенами, я, возможно, не пошла бы через огромную лужу вброд, не поскользнулась бы, и не провалилась в другой мир.
На выставку «Сады России» мы с подругами собирались давно. Они такие же садоводы-маньяки, как и я. Последние несколько лет у меня не получалось на нее попасть, то я не могла, то в стране был карантин, и выставка не проводилась, так что теперь я очень хотела оторваться. Да и программа, и количество участников обещаны были богатые.
Благоразумно я решила взять на выставку всего три-четыре тысячи рублей, чтобы не разориться и не нахватать лишнего, но перед самым выходом передумала и сунула в сумочку всю зарплату.
Шла я на мероприятие и со своим «самоваром». Во-первых, мы с девочками договаривались обменяться черенками и семенами, во-вторых, одна из подруг, Лариса, слезно уговорила поделиться с ней почти всей моей коллекцией семян и черенков яблонь. Особенно ее интересовали старые сорта Антоновки, которых у меня в саду было аж три разновидности. Эти деревья сажал еще мой дед, когда молодой был. Обмениваться у Ларисы было особо не на что, но она говорила, что купит у меня и черенки, и семена. Я подумала и согласилась, деньги лишними не будут. И вот, когда все уже собрались возле входа, Лариса прислала сообщение, что не придет. Мне придется теперь по всей выставке таскаться с большим пакетом семян и черенков, как будто мало того, что я наменяла у других девочек. Я отписалась, что больше никогда ничего ей не дам и не обменяю. Лариса сильно извинялась, объясняла что-то про форс-мажор. Но я выключила телефон, не хочу портить настроение дальше.
Пришли мы почти к открытию, а выползли одними из последних. Потратились все от души. Я, кроме саженцев, черенков и семян, купила себе очень удобную маленькую раскладную пилу-сучкорез, куда дешевле, чем в садовых магазинах, пару роскошных секаторов, стоивших, как крыло от самолета. Их покупка сожрала большую часть моих денег. Но я ничуть не жалела, давно надо было купить хороший инструмент. Еще исполнила, наконец, давнюю мечту и купила себе прививочный нож. До этого я делала прививки обычным канцелярским ножом. Он всегда острый, у него легко поменять лезвия, но и опасный. При работе с ним нужны быть очень аккуратным. Нередко я жертвовала реки крови «богу прививок».
Новый нож был раскладной, с двумя лезвиями, одним изогнутым внутрь, другое наоборот выгибалось кончиком наружу. Еще была удобная пластиковая лопаточка, чтобы отгибать кору на подвое. К ножу взяла небольшой точильный камень с очень мелким зерном. Еще от души закупилась прививочными лентами разной ширины, мягкости и тянучести. Эти лишними никогда не бывают. Поскорее бы весна, чтобы прививать, прививать, прививать!
— Ну ты теперь как большая, — ржали подруги. — С настоящим прививочным ножом!
Я только счастливо улыбалась в ответ. Они так прививками не увлекались. К Катерине я вообще в гости ездила перепрививать одичавшую грушу.
Торговали на выставке и черенками, собственно из-за них мне так и хотелось сюда попасть. Возле нужных ячеек столпилась изрядная очередь, пришлось немало отстоять, чтобы закупиться желанными новинками и редкими сортами. Я предпочитала яблоки, а вот Иринка нагребла себе и разных рябин, и боярышников, и винограда, и вишен с черешнями и алычой. Черешню я купила в виде саженцев, алычу тоже, прививать их мне было особенно не на что. Но поддалась на ее ажиотаж и купила немного экзотики — черенки разной сирени и слив.
Деньги за день потратила подчистую, как и мои коллеги садоводы-маньяки. Пока покупала, не подумала о том, как все купленное потащу. Остались бы деньги, можно было бы вызвать такси. В общем, расстались мы хмурым весенним вечером у выхода. Девочки побрели к метро, согнувшись в три погибели под грузом покупок, а я к трамвайной остановке. В тот момент я не знала, что вижу их в последний раз.
Путь к трамвайной остановке перегородила огромная лужа от одного края бордюра до другого, видно было, что днем ее обходили по слежавшимся, почерневшим сугробам. Но сейчас подтаявшие за день сугробы покрывала ледяная корка. Нет, я туда не заберусь. Огляделась, другой путь был, но надо было вернуться метров на двести, потом широким полукругом обойти небольшой скверик, а из-за угла уже поворачивал трамвай. С такими баулами я не добегу вовремя, а трамваи тут ходят редко. Может прокатит? Сапоги у меня высокие, основание прорезиненное, лужа не должна быть слишком глубокая. Мысленно перекрестившись, я шагнула, собираясь форсировать водную преграду.
Несколько шагов сделать удалось, а потом нога поехала, вода была только сверху, а под ней скрывался коварный лед. Неловко взмахнув баулами с саженцами и черенками, я полетела на спину. Ледяная вода сразу сомкнулась надо мной. А дальше — темнота.
ГЛАВА 1. Я — пришелец
Очнулась я резко и сразу открыла глаза. Уставилась на дощатый потолок, покрытый то ли белой краской, то ли побелкой. Между досок темнели довольно широкие щели, сами они были неодинаковой ширины. Что это? Где может быть такой потолок? У нас в деревне раньше был похожий, пока его не закрыли пластиковыми панелями. Или это какая-то больница такая?
С некоторым трудом я повернула голову. Точно не больница. Я лежала в небольшой, темноватой комнате. Крошечное окошко было почти закрыто разноцветной шторкой. Под окном стояла длинная узкая лавка. Правее — прямоугольный стол, накрытый белой скатертью. На стенах висели простые деревянные полки, заставленные какими то деревянными кувшинами, ушатами и керамическими горшками. Я чуть повернула голову, и взгляд уперся в огромную беленую печь. Возле нее находились два больших ведра из дощечек, скрепленных металлическими обручами, и ухват. Сами стены были из бревен, щели между которыми заткнуты чем-то похожим на мох. Больше всего место, где я находилась, напоминало избу.
Что это? Где я? Куда попала?! Попробовала встать, но тут же закружилась голова и перед глазами запрыгали черные мушки. Дальше действовала уже осторожнее. Тихонько приподняла голову, когда стало чуть полегче. Я лежала на какой-то неширокой кровати или чем-то похожем, укрыта была кучерявой бараньей шкурой.
Сердце начало колотиться где-то в горле, я начала понимать, что все это неспроста, что все это выглядит очень подозрительно. А самое неприятное, что, взгляд, пометавшись по потолку, не нашел ни светильника, ни даже лампочки в патроне.
Я подняла руки, рассматривая их. Полное отсутствие маникюра, отломанный ноготь на указательном пальце левой руки, который я сломала на выставке, выбирая саженец черешни. Родинка у косточки на правой руке, похожая на каплю. Это, несомненно, именно мои руки.
