В этот, один из последних дней уходящего лета, Иван Иванович, как всегда, не спеша, раздвигал грудью сгущающиеся сумерки. Первые дни выхода на пенсию и масса освободившегося времени теперь очень часто приглашали его к размышлениям о себе и о своем времени. Теперь он мог не только гулять, сколько ему вздумается, не только смотреть фильмы и читать, но даже мог сам пытаться сочинять что-то особенное.
Вот вчера, когда он смотрел историческую хронику о наших первых собачьих космонавтках Белке и Стрелке, то подумал, что наверняка, и американцы каких-то лающих зверьков запускали, но кажется, ничего про них не сообщали.
«А вдруг, сообщали, но я не слышал, или не сообщали, потому что те не взлетели, или слишком далеко улетели, и вернуться не могли? ― вслух размышлял Иван Иванович. – Вот, был бы я писателем, обязательно про это написал бы! Ведь я собак очень люблю, только мне всю жизнь некогда было ими заниматься. Я же древними философиями занимался».
Погруженный в свои говорящие мысли, он даже не заметил, как дорожка, увлекшая его на берег пруда, потянулась в парковую зону, и еще дальше ― в сгущающийся, как и сумерки, прилегающий лес.
В это время рядом с тем местом, где свернул в парк Иван Иванович, два рыбака, так и не дождавшиеся улова, сматывали свои удочки. Первый рыбак, отзывающийся на имя «Венчик», уже был готов отчалить в сторону дома, но ждал, когда будет готов второй рыбак, Сенек. И тут у обоих сразу одновременно взлетели вверх брови, потому что с поверхности воды, в некотором удалении от берега, донесся отчетливый звук, напоминающий сильный шлепок об воду.
После небольшой паузы и удивления, первым показал на пруд Венчик:
– Слышал «плюх»?
Сенек, по примеру Венчика, тоже показал на пруд:
– Слышать-то слышал. Да что толку? В сумерках не разберешь, что там. Может, и она!
– Ага! Хвостом нам помахала! – в тон соседу ответил Венчик.
Сенек немного оживился:
– Ну, если это она, то всем рыбам – рыба! Кила на полтора! Даже – с половиной!
Но Венчик старался поддержать свой авторитет знатока и скептика:
– Нет тут таких рыб! Не может здешняя мелюзга совершить такого гвардейского «плюха!»
Сенек, немного раздосадованный тем, что упустил такую добычу, думал о своем:
– А круги-то идут! Но от чего идут – не разглядеть!
Венчик ухмыльнулся:
– А чего разглядывать, Сенек? Круги неровные, продолговатые, – показал он на пруд, – и там вообще сходятся, как бутылочное горлышко. Такие круги только от бутылки и могут идти, от пустой бутылки.
На всякий случай, Венчик стал оглядываться по сторонам:
– Эй, кто нарушает порядок, как хулиганить?
Пруд равнодушно переливался вечерними тонами, а парк неумолимо погружался в темноту.
Сенек решил вмешаться:
– Эй, кто бутылку бросил, без нарушения порядка, нечаянно?
Венчик развел руками, едва не уронив удочку:
– Опять никто!
– Но так не бывает! – засуетился Сенек. – Надо разобраться! Давай, ты начинай, а я с мыслями соберусь, и с тыла прикрою.
Венчик обреченно посмотрел на пруд, потом, как бы ища сильную поддержку, перевел взгляд на Сенька, и вполголоса крикнул в сторону темных деревьев:
– Эй, уважаемый!
Сенек, немного выждав, решительно отодвинул его в сторону:
– Не так надо! Ты рыбак вежливый, но не дипломатичный. Вот как надо!
И он закричал тоже в сторону деревьев немного подрагивающим голосом:
– Эй, кто бутылку не бросал? Скажи честно! А мы уже, когда правдиво откликнешься, с тобой спокойно всё про нее обсудим!
Венчику многократно передалось волнение Сенька, и он начал ощутимо дрожать:
– Да нет тут никого, кроме кругов от бутылки.
Беседа, переходящая в спор, и обратно, разгоралась сильнее:
– А может, ее не сбоку, а сверху кто-то сбросил?
– С самолета?
– Нет, самолета не было. А то бы мы его запеленговали.
– Со спутника? Спутник-то запеленговать мы не смогли бы. Они же – как шпионы, бесшумные.
– Это уже – ближе к делу. Но, поднимай повыше.
– Они? – пугливо подняв взгляд вверх, спросил Венчик.
– А кто же еще?
– НЛО? – совсем тихим шепотом вопросительно и обреченно произнес Венчик.
– Конечно!
– А почему – бутылку?
– Наверно, они много знают про нас, – загадочно кивнул Сенек. – Пошли отсюда, чтоб меньше знали!
Оба рыбака, оглядываясь, двинулись в сторону микрорайона.
А неподалеку от Ивана Ивановича, в этот миг уже зашедшего вглубь парка, из-за деревьев неожиданно выбежала собака очень странного вида. Она отдаленно напоминала какую-то диковатую породу, но с бульдожьей мордой. И раскраска морды, бело-кирпичная, словно говорила, что ее хозяйка, вернее – хозяин, пес, не простой, а какой-то особенный, не только двухцветный, но и двуличный.
Пес с любопытством повел ноздрями в сторону попавшегося на пути, человека, затем стал принюхиваться в разные стороны, и медленно засеменил прямо на этого человека.
Иван Иванович, конечно же, остановился, чтобы не спугнуть собаку. Он знал, что некоторые пугливые четверолапые друзья человека могут далеко отбежать от места встречи с незнакомыми людьми, а потом не сумеют найти своего хозяина.
Мордастый полубульдог, который теперь вполне различался в этой внушительной собаке, снова внимательно посмотрел Ивану Ивановичу прямо в глаза и отвернулся. Он открыл свой рот, зашевелил им, словно говорящий человек. И откуда-то, то ли издалека, то ли словно из какой-то бочки донеслось скрипуче: «Опять не тот!»
Иван Иванович с удивлением смотрел на этого одинокого пса, который продолжал принюхиваться в сторону лесной гущи, иногда приоткрывая рот.
Вот и сейчас, он снова чуть приоткрыл его, зашевелил челюстями, а откуда-то совсем рядом глухо и опять скрипуче, донеслось: «Куда же он мог деться?»
Иван Иванович сразу понял, что сейчас может совершить доброе дело и громко закричал в сторону, откуда доносился голос: «Здесь он, здесь! Идите сюда! Я собаку вашу нашел!»
Пес сердито повернул в его сторону голову, зашевелил открытым ртом, и до Ивана Ивановича донеслись слова, которые он никак не ожидал услышать: «Не ори! А то спугнешь его!»
