POV[1]. Демьян
– Поздравляю, брат! – заорал Макс мне в ухо, протягивая бутылку пива.
– Забыл, что я не пью?!
– Дём, ты смеешься? Это не просто праздник! Это дембель!
– Дембель, дембель… – криво ухмыльнулся, прикидывая, где бы раздобыть денег бабушке на операцию: банк отказал мне в кредите.
За последний год она совсем сдала, а у нас в поселке с работой туго, поэтому нажираться точно не входило в мои планы, чего не скажешь о Максе. Друг уже явно был навеселе, радуясь моему дембелю больше меня.
– Да расслабься, приятель! Смотри, какие телки вокруг! Оторвемся на полную катушку! – заверил заплетающимся языком.
Макс вырос в зажиточной семье. После финансового кризиса 1999 года его родители потеряли работу, начав с нуля осваивать фермерское хозяйство под Тверью. И добились успеха. Поэтому друг много времени проводил у нас в деревне – мать с отцом пытались привить ему любовь к семейному бизнесу.
– Не то настроение. Ты же знаешь, какая у меня ситуация…
– Дём, на днях встретишься с моим отцом. Он мировой мужик! Поможет тебе с работой!
– Спасибо, бро, – подавил вздох.
Даже если Чернов-старший поможет, понадобится минимум полгода, чтобы накопить нужную сумму, а у ба нет столько времени…
– Вон эта сучка приперлась! – холодно процедил Макс, указывая подбородком в сторону входа.
Вздрогнув от неожиданности, я машинально проследил за направлением его взгляда. Не может быть! Снежана Королёва переступила скрипучий порог нашего сельского дома культуры. Неотрывно смотрел на свою первую детскую любовь, в то время как Макс, словно заведенный, повторял:
– Какая же ты сучка! С-у-у-у-ч-к-а.
И я не мог с ним не согласиться, хотя Снежана выглядела, как котенок на ладонях. Она даже говорила так, будто мурлычет: нежно, кротко, сводя с ума. Сказочная девочка с огромными пушистыми ресницами, каждое лето навещающая любимую бабушку в деревне. Образцово-показательная, с какой стороны ни глянь.
Но в ней было что-то еще, каждый раз парализующее сознание. Сколько бы лет ни прошло с того ужасного случая, я никак не мог выкинуть из головы бархатистый взгляд ее темно-карих глаз.
Мой триггер.
Кажется, с нашей последней встречи минуло три года. Ей было четырнадцать, мне шестнадцать. Впервые решился пригласить девчонку на свидание. Она согласилась, но не пришла. Зато натравила на меня местную шпану – Володьку Семенова с бандой прихвостней. Уроды вставили мне по первое число, ни одного живого места на теле не осталось. Оказывается, Семенов тоже сох по Снежке.
Правда, во всей этой чернухе нашелся и положительный аспект – восстановившись после побоев, я записался на секцию борьбы. Спасибо тренеру – уже через полгода ко мне не решался подойти ни один местный хмырь. К следующему лету я вымахал и возмужал. Ждал, что Королева снова приедет, и уж тогда влюбится в меня без памяти.
А она взяла и не приехала.
Теть Зоя сказала, внучка укатила с матерью и отчимом греть кости в Турцию. Через год ситуация повторилась. Правда, я уже не ждал. Довольствовался нашими девчонками, оказавшимися гораздо сговорчивее городской королевы. И в армию уходил с легким сердцем, не думал, что её появление в «Березках» вызовет во мне такую голодную свирепость.
Год не трахался.
И только глядя на тонкий изящный силуэт Снежаны в белом платье, в пах ударила волна теплой крови. Член затвердел, зубы свело от желания сношаться.
– Что она тебе сделала? – не прекращая разглядывать городскую принцессу, ощутил, как в сердце сгущается тьма.
Спина покрылась мурашками, глядя на то, как Королева машинально одернула подол, на долю секунды оголив загорелые рельефные бедра. Пританцовывая, красотка о чем-то весело переговаривалась с Филимоновой – еще одной заезжей мадам.
– Королева совсем зазвездилась. Сказала, что поступила в универ. В Москве будет учиться, а до деревенских ей дела нет. Но красивая, сучка! Видел ее на пляже, сиськи – отпад! – заслышав в голосе Макса похотливые нотки, ладонь машинально сжалась.
Блядство.
Захотел свернуть другу челюсть, но Чернова можно понять: Снежка расцвела, из мелкой ранетки превратившись в наливное запретное яблочко, которое не терпелось вкусить большинству мужиков из местного клуба.
Поигрывая желваками, я старался справиться с бешеными ощущениями в груди: сердцебиение зашкаливало, душа висела на волоске, собираясь отчалить в нирвану.
– Эх, Снежка, Снежка… – произнес беззвучно, не отводя глаз от её точеного лица с бледной фарфоровой кожей.
– Попробую дожать! Пара коктейлей с Бехеровкой – и недотрога поплывет. А потом дело за малым – зажму её в туалете. Перед большим Максом еще ни одна сучка не устояла… – товарищ ухмыльнулся, вдруг со всех ног рванув к Снежане и Ленке.
Вот клоун. Мне не оставалось ничего другого, кроме как отправиться следом за ним.
– Приветули, девчули! – криво улыбаясь, обратился к ним Макс. Снежана нахмурилась, Лена оживилась. Я стоял в стороне, наблюдая за спектаклем. – Что пить будете? – он продолжал напирать, как танк.
– Шампанское! – весело выдала Филимонова.
– Ничего, – сухо ответила Королева и, не удостоив ни одного из нас взглядом, отвернулась.
Глаза друга полыхнули яростью. К сожалению, перебрав с алкоголем, он становился неуправляемым. Знал, к каким плачевным последствиям это может привести, поэтому во время совместных тусовок всегда держал руку на пульсе.
– Эй, прЫнцесса, тебя бабка не учила хорошим манерам?! – дернув Снежану за локоть, товарищ грубо развернул ее к себе.
Я уже хотел вмешаться, но, к всеобщему изумлению, девушка чудом выпорхнула из его хватки.
– Отвали, яйцеголовый! – залепив Максу звонкую пощечину, она понеслась к выходу.
– Снеж, ты куда?! – прокричала Ленка, даже не сдвинувшись с места.
– Подальше от этого пьяного быдла! – Королева неопределенно махнула рукой в нашу сторону.
Подметив, что Макс переключил свое внимание на Ленку, я побежал вслед за Снежаной. Хоть до дома ее бабушки минут десять ходьбы пешком, все равно опасно по ночам гулять в одиночестве.
Королева замерла, заслышав мои шаги в темноте.
– Что тебе надо?! – прокричала, резко обернувшись.
– Просто хотел проводить до дома…
А потом уложить тебя в сарае на стоге сена, задрать подол, связать руки над головой и трахать в тесную дырку до рассвета.
Девушка вздохнула, смерив меня недовольным взглядом.
– А больше ничего не хочешь? – её фарфоровое лицо помрачнело.
– Хочу, – ответил, сам того не ожидая. – Тебя хочу! Аж до трясучки.
Снежана открыла рот, но с её полных персиковых губ не сорвалось ни звука. Зато я не шутил: вены лопались, как хотел на нее залезть.
До армии я успел хорошенько набраться опыта. Обычно отпускал своих подружек лишь под утро с сытыми улыбками и на трясущихся ногах. Большинство тех, кто присутствовал сегодня в клубе, уже со мной ложились. Так сказать, репетиция перед главным актом. Знал, что со Снежаной все будет по-другому.
