Светодиодные панели, зашитые в потолок, нервно мигали, словно им передавалось напряжение, витавшее в воздухе. Половина ламп вообще не горела, погружая ведущий в корабельный отсек туннель в тревожную полутьму, наполненную хриплым воем сирены да отголосками далёких выстрелов и взрывов.
Макс Гудвин, подполковник Императорской армии, награждённый четырьмя Серебряными Звёздами, полный кавалер Галаксиона, командующий Третьим Легионом Бессмертных, повёл шеей, осматривая подчинённых.
Из почти сотни элитных бойцов, отобранных из триллионов обитателей звёздных систем Империи, прошедших подготовку в лагере смерти Кирион и переданных под его руководство для охраны научно-исследовательской базы «Ядро», всего за двое суток в живых осталось лишь четверо.
Все они, включая и самого Гудвина, были закованы в чёрные бронекостюмы, скрывавшие половые различия и даже в некоторой степени изменявшие телосложения бойцов, а их лица спрятаны под непроницаемыми для глаз щитками, работавшими в инфракрасном, видимом и ультрафиолетовом диапазоне. Ни один враг не пройдет мимо них незамеченным…
«А этот – может!» – с досадой, но без страха, подумал Макс, проверяя по индикатору количество зарядов в своем плазмогане.
Он не боялся того, кто почти уничтожил «Ядро», этот шедевр инженерной мысли, форт с пятью линиями обороны, каждая из которых была непреодолимой преградой для десантов Федерации, Союза и Альянса. Но он испытывал некоторые сомнения насчёт моральной устойчивости своих подчинённых.
Даже сейчас, когда их лица скрыты от его взора, Гудвин явственно различал липкий страх, ползущий по их венам.
Хохмачка Лидия, она же старший лейтенант Эллис, флиртовавшая со всеми мужчинами комплекса, но при этом не дававшая ни одному из них шанса забраться в её трусики, стояла по правую руку от подполковника и до сих пор не проронила ни слова. А ведь даже во время Бойни на Лопероне она умудрялась подшучивать над сидевшими в окопах товарищами.
Майор Эрик Лайонс, за глаза называемый Одноглазым из-за того, что веки на его правом глазу были почти сомкнуты, оставляя лишь маленькую щёлочку, сквозь которую он и глядел на этот мир, внешне выглядел спокойным, но его палец, лежавший на спусковом крючке протопушки, нервно подрагивал, выдавая страх, снедавший майора.
Капитан Джозеф Патрик, стоявший чуть позади лейтенанта Эллис, носивший кличку Малыш Джо по причине своего, мягко говоря, невысокого роста, то и дело хрустел шеей. Звук был едва заметный, остальные, возможно, даже не слышали его, но Гудвин понимал его значение: Малыш поглядывает в сторону выхода, готовый дать дёру в любой момент.
Наконец, всегда невозмутимый сержант Александер, человек-гора по имени Джек, специально под которого пришлось переделывать стандартное ложе криокапсулы, человек, про которого говорили, что даже во время секса на его лице не отражается ни одной эмоции, громко сглатывал каждый раз, когда их ушей достигал очередной крик раненого или умирающего.
Самое же страшное состояло в том, что Гудвин не мог винить своих людей за парализующий их мышцы ужас. Он сам видел, на что способен их враг, и, пусть и не испытал страха, ощущал, как мурашки беспокойства ползают по его спине при одной только мысли об очередном бое с этим противником.
Но отступать было нельзя. За их спинами находился коридор, ведущий в транспортный отсек, место, куда и направлялся их противник. И их долг состоит в том, чтобы не допустить его побега с этой проклятой богами планеты.
– Может, стоит забраться на корабль и улететь, командир? – пискнул капитан Патрик после очередного, очень близкого к ним, взрыва. – Подорвём остальные звездолёты к чёртовой матери и улетим, а?
Предложение было заманчивым. Очень заманчивым. Гудвин на секунду задумался, обдумывая его. Если уничтожить все корабли, кроме одного, то можно улететь и оставить врага на планете, на планете, которую, возможно, больше никто и никогда не найдёт. Он найдёт способ убедить Императора уничтожить все сведения о «Ядре», чтобы ни одной горячей голове в Штабе не пришла мысль вернуться сюда.
Но при таком раскладе оставался микроскопический шанс, один на миллион, один на миллиард, что когда-нибудь, в отдалённом будущем, планету случайно откроет какой-нибудь полуспившийся торговец или опьянённый просторами свободного космоса авантюрист, и тогда их противник получит доступ к кораблю.
Нет, враг должен быть уничтожен здесь. Сегодня!
– Остаёмся на месте! – твёрдым голосом произнёс Гудвин, обращаясь ко всем бойцам. – Как только покажется противник – открываем огонь на поражение!
Ему показалось или в воздухе и впрямь растворился тихий вздох коллективного разочарования? Плевать. Лишь бы во время боя не наложили в штаны!
Истошный вопль, раздирающий душу и выворачивающий наизнанку нутро, раздался совсем близко от группы Макса, а спустя мгновение из-за угла, образованного поворотом туннеля, вылетело человеческое тело.
С глухим стуком оно врезалось в стену и рухнуло на пол, раскидав конечности в разные стороны, подобно тряпичной кукле, что надоела хозяину и была брошена, чтобы не мозолила глаза.
Вслед за телом из-за угла появилась и та тварь, что отправила его в свободный полёт. При одном взгляде на неё бойцы Гудвина непроизвольно отступили назад.
В тридцати метрах от них, опираясь на четыре мощные лапы, каждая толщиной с полтора сержанта Александера, стояло огромное существо, отдалённо напоминавшее собаку, только с пятью метрами в холке.
Из раскрытой пасти твари на пол падали капли слюны, в каждой по паре галлонов жидкости. Между клыками, наклонёнными вперёд так, что даже при сомкнутых челюстях они оставались снаружи морды, застряли куски человеческого мяса. Кровь, стекавшая с них, смешивалась со слюной твари и длинными нитками спускалась к полу.
Метровые когти, которыми оканчивались лапы «собаки», возбуждённо царапали пол, предвкушая очередной перекус, из гортани раздавались утробные звуки, обтянутое чёрной кожей тело бугрилось мышцами, которым, казалось, даже не было ведомо понятие усталости, а двухметровый хвост, раздваивавшийся посередине, нетерпеливо хлестал по стенам, выбивая из них бетонную крошку.
– Огонь! – выкрикнул Гудвин, надавливая пальцем на курок.
Одновременно с его выстрелом тварь рванулась вперёд.
Гигантскими прыжками она покрывала отделявшее её от солдат расстояние, умудряясь при этом так распластаться в воздухе, что ни один выстрел бойцов не доходил до цели.
Вот плазма, которую выплюнул плазмоган Гудвина, пролетела в считанных сантиметрах от остроконечного уха твари. Вот пучок протонов, выпущенных Лайонсом, пронёсся через ту точку в пространстве, где долей секундой ранее находилась задняя лапа твари. Вот два луча бластеров прорезали воздух под брюхом твари и ушли в никуда.
