ГЛАВА первая
Это был маленький, по большей части сонный городок. Типичный для этих мест: подобные ему были щедрой рукой рассыпаны по близлежащим долинам. Городок вырастал из твердой песчаной почвы с упорством пустынного кактуса. Деревянные домики жались друг к другу, словно замерзшие зайцы в заснеженной норе, пытаясь согреться друг о друга. Здания по большей части были двухэтажными с широкими мансардами, где нижние этажи служили торговыми лавками, а на втором жило семейство владельца, либо комнаты сдавались внаем любому, у кого имелись деньги. Все они были построены из дерева: добротных сосновых досок, которые все еще источали аромат, окутывая им все вокруг. Лишь два здания выбивались из этой картины: их стены были сложены из камня. Одно из них было серым и даже жутким, впрочем, и огромная, намалеванная от руки вывеска не оставляла никаких сомнений в том, что это чувство вполне оправдано. «Главный полицейский детектив округа» – гласила она, а чуть ниже, чьим-то кривым почерком были выведены кривые буквы, складывавшиеся в одно слово, которое заставляло вздрагивать любого, кто жил в этих краях: «Тюрьма». Каждый житель городка знал, что сейчас за прочными тюремными решетками томится угонщик скота и конокрад, пойманный охотниками за головами. То и дело в зарешеченном окошке появлялись его руки, но никто не обращал на это внимание. Вторым каменным зданием был особняк неизменного градоначальника, по сути владельца городка, который достался ему от предков, сотню лет назад прибывших в здешние края и приобретших эти земли. Особняк был сложен из дорогого здесь красного кирпича, который горел на солнце, а перед крыльцом раскинулась невероятная роскошь для этих мест: цветник, в котором благоухали розы. На первом этаже расположилась администрация города, где работали мужчины, казавшиеся солидными и приличными, пока они не оказывались в салуне. Три верхних этажа этого огромного дома, который возвышался над всем остальным городом, словно сторожевая башня, занимал сам градоначальник, его многочисленное семейство и прислуга.
Как ни странно, этот захолустный городок, где с трудом можно было насчитать полторы тысячи жителей, выглядел чистым. По распоряжению администрации города три его улицы, одна из которых шла через весь город, а две другие пересекали ее под прямым углом, вымостили чисто выскобленными дубовыми досками, что спасали центр города от грязи в редкие дни, когда с небес изливались дожди. Градоначальник выложил за них круглую сумму, но ни разу не пожалел об этом, особенно когда с неба падали крупные капли воды, превращая все вокруг в грязь. К тому же на каждом перекрестке дежурили мальчишки с лопатами, которые убирали лошадиный навоз, не давая ему даже остыть. За свою не слишком почетную работу они получали неплохие по местным меркам деньги: по пять медяков в день. На эту сумму семья из четырех человек вполне сносно могла прожить три дня, потому все мальчишки мечтали получить место углового, именно так называлась в городе эта профессия. Правитель города не жалел денег, которые добывались на местной серебряной шахте, принадлежащей его семье. Нет, денег он не жалел, ведь городок по имени Парант был последним, что граничил с запретными землями – Кристалией. «Последний оплот цивилизации», – именно так называл градоначальник свои владения. Дальше были лишь одинокие фермы рискнувших своей головой фермеров и военный форт. Правитель и владелец городка вполне мог бы переселиться поближе к цивилизации, пользоваться всеми ее благами и жить в комфорте, но он решил иначе. Он не скупился, вкладывая деньги в обустройство своего города. Он считал, что все это разумные инвестиции и однажды… однажды все денежные вливания вернутся к нему сторицей. Поэтому пограничный городишко, казалось бы, типичный для приграничного региона, был все-таки не похож на те захолустные злачные городки, что во множестве прилипли к границе с Кристалией. В Паранте была почта, пусть одноэтажная, на одно работающее окошко, где вечно толпилась очередь, но все же действующая почта, которая обслуживала жителей не только городка, но и близлежащих ферм и поселений. Кроме того, градоначальник в свое время приложил немало усилий, добиваясь в центральном офисе округа важного решения, и, наконец, победил. Вот уже пятнадцать лет тут была станция дилижансов с конечной остановкой. И они прибывали в Парант и убывали из него строго по расписанию – дважды в день.
Это был рутинный день для маленького приграничного городка. Он был типичным и для всего приграничья. Их жители уже давно привыкли к этому. Зависшее в зените солнце нещадно поливало жаром все вокруг, заглядывая во все мыслимые и немыслимые места в Паранте и его окрестностях, вызывая у всех одно-единственное желание – найти тень и заснуть. Дремали даже лошади возле коновязей, позабыв о полных прохладной воды лоханях, мечтая уйти с солнцепека в конюшни, где хоть иногда бывает прохладный ветер. В полусне пребывали и те самые мальчишки, которым надлежало убирать навоз с улиц. Они дремали настолько крепко, что пропускали моменты, когда требовалось взяться за лопаты и метлы. Иногда помощникам полицейского детектива, что патрулировали залитые жарой улицы, приходилось будить их точным пинком обитого сталью носка в бок. Мальчишки тут же просыпались и, потирая ушибленное место, шли убирать за редкими лошадьми, что проходили в это время по городу. Жара разогнала всех жителей Паранта по домам, конторам и любым затененным местечкам, где можно было спрятаться от палящего зноя. Никто не желал обливаться потом, слоняясь по улицам, даже те, кому приходилось выходить под открытое небо на короткий срок, старались как можно скорее убраться назад в тень, туда где было хоть какое-то подобие прохлады. Только те, чьи обязанности заставляли их оставаться на свежем воздухе, страдали от жары, но стойко исполняли свою работу, насколько хватало сил.
Никто не знал, кому пришло в голову гениальное решение, что первое прибытие почтового дилижанса в Парант должно происходить в самый знойный час – в полдень. Когда все вокруг раскалено, словно сковорода, поставленная на огонь. Но именно тогда, когда солнце добиралось до зенита и замирало в нем, казалось, не желая двигаться дальше к горизонту, на главной улице Паранта раздавался оглушительный стук копыт, не менее громкие крики возницы и тонкий, едва различимый в общем шуме, скрип колес от попавшего в них песка. Каждый день строго по расписанию дилижанс прибывал в город, никогда не опаздывая и не прибывая раньше, но только не в этот раз. Дилижанса не было уже целый час сверх установленного для него времени, что заставляло мальчишек-уборщиков и помощников полицейского детектива, прогуливающихся по тротуарам, заметно нервничать. Такого не случалось уже добрый десяток лет.
