В книгу «Новый Ницше и другие рассказы» входят девять лучших рассказов Станислава Шуляка. Они представляют собой некий своеобразный сплав Гофмана с Достоевским и при том совершенно оригинальны. Рассказы мрачны, мизантропичны, саркастичны, параноидальны, это – настоящее пиршество литературного абсурда и житейской психопатологии, и ещё это – современный декаданс, вдохновенный и последовательный.
Книга Станислава Шуляка «Тьмы и просверки» пребывает в одном ряду с сочинениями Лао Цзы, Б. Паскаля, Ф. Ницше, К. Пруткова, С. Е. Леца, Вен. Ерофеева, В. Микушевича: здесь собраны краткие и сверхкраткие тексты – афоризмы, откровения, девизы, плачи, заклинания, призывания, парадоксы, писательские заметки, «мудрые мысли». Бесчисленные перестановки самых обыкновенных, всем известных слов не только служат цели построения новых смыслов, но так же явля
«Инферно» Станислава Шуляка – роман возмутительный, весёлый, вызывающий, неполиткорректный, будоражащий, отчаянный: роман-пасквиль, роман-суицид, роман-катастрофа – истинно петербургский роман. В «Инферно» под своими именами выведены десятки современных деятелей культуры – писатели, философы, музыканты.Нынешняя культура – разновидность новой дьяволиады, по мысли автора, нечистая технология, сатанинское ноу-хау. Заканчивается роман зловещей картин
Новая книга афоризмов и откровений Станислава Шуляка «Солнцебесие», подобно предыдущей его книге аналогичной жанровой наполненности – «Тьмы и просверки», – относится к одному ряду с сочинениями Б. Паскаля, Вольтера, Ф. Ницше, К. Пруткова, С. Е. Леца, Вен. Ерофеева, В. Микушевича Э. Чорана, А. Давидовича. Все тексты книги кратки или сверхкратки. И это будто бы – «упражнения в человечности», создание сверхсмыслов и параллельно – сеансы одновременно
Автор романа-каверзы «Бла-бла-бла» Станислав Шуляк взирает на своих персонажей взглядом, полным неизбывного гротеска. Наши современники, жители Петроградской стороны в Петербурге, оказались загнанными в трагическую ситуацию, из которой выхода не существует. Сопротивление бесполезно, приятие бесчеловечно – остаётся что? Остаются сарказм, гротеск и ещё небывалое, невиданное терпение, необходимое, чтобы не сойти с ума. Впрочем, быть может, мы все да
