У богача было две дочери, одна же умерла
И к погребению ее он нанял плакальщиц.
Вторая дочь, услышав их рыданья, изрекла:
"С тобой бедны мы мать, гляжу на плач девиц
Они совсем чужие, но рыдают как родные,
А мы в несчастье даже плакать не умеем".
Но дочери сказала мать: "Их слезы покупные,
Оплачены стенанья их, мы ж от беды немеем".
Так люди есть, что не гнушаются из алчности
Чужое горе превращать в источник жадности.
Поспорили Борей и солнце, кто сильней
И порешили: победитель будет тот,
Кто путника в дороге так доймет,
Что скинет тот одежду. Первым был Борей
И начал дуть, а человек лишь запахнулся,
И дунул тот сильней, а путник отвернулся,
И не добившись толку, солнцу место уступил,
А то, пригрело чуть, и путник плащ стащил,
Тогда сильнее припекло и кончилось все тем,
Что человек, не вынеся жары, бежал к реке,
Роняя по пути одежду, став нагим совсем.
Так убежденье действенней, чем кнут в руке.
Увидел волк козу, которая паслась по над обрывом,
Достать ее не мог и стал упрашивать сойти к нему:
Опасно наверху и может ее ветром сдуть порывом,
А тут внизу так тихо и травы полно, но скучно одному.
Ответила коза ему: "Не в том ведь дело, что так хорошо
Пастись внизу там у тебя, а в том, что пищи нет тебе"
Среди людей сопутствует лишь глупость всем в беде.
Ведь у плохих против разумных зло бы не прошло
Козленок, стоя на высокой крыше
Кричал на волка, что у дома проходил
И волк, речь бранную его услышав,
Сказал: «Не ты меня сегодня оскорбил,
А место то, с которого ты мне грозил».
Так обстоятельства порой благие
Против сильнейших придают нам сил.
Увидел сытый волк овцу, что на земле лежала,
Но догадался, что со страху та под ноги ему пала
И, усмехнувшись, ободрил ее, и обещал не жрать,
Коль трижды молвит правду, и было б глупо врать:
"Во-первых, не встречать бы мне тебя совсем!
А во-вторых, уж коли встретить, то слепого!
А в-третьих, сгинуть злою гибелью вам всем:
Ведь мы не сделали вам ничего худого,
Вы ж нападаете на нас, желая лишь плохого!"
И волк, услышав правду, отпустил овцу
Так сила истины сражает и врага любого
И уступает он носителю ее, как храбрецу.
Волк подавился костью и искал кто б мог помочь.
Попалась цапля на пути и посулил он ей награду,
Коль вытащит из пасти кость, она была не прочь
И голову засунув в глотку, убрала сию преграду.
И выполнив работу ту, желала получить оплату,
Но волк сказал в ответ: "Быть благодарной надо,
Что голову из пасти вынесла и в этом уже радость"
И кажется иным: не делание зла уже подобно злату
Увидел волк ягненка, что из речки воду пил
И начал он искать предлог, чтобы того сожрать.
Встав выше по теченью с гневом говорил,
Что воду тот мутит и он не может в рот ее набрать
Ягненок же сказал, что он воды касается едва,
Да и стоит он по теченью ниже и мутить ее не может.
Не унимался волк и отвечал, что долг родства
Велит припомнить бранные слова, которыми похоже
Ягненок поносил в прошлом году его отца.
Но защищаясь отвечал малец, что он еще тогда
На свете не был, но не смутило это наглеца:
"Хоть ловок в оправданье ты, но для меня еда"
Коль злое, кто свершить решил над кем
Все оправданья перед ним будут ничем
Волы тянули на себе телегу,
А ось скрипела жалуясь,
Мешая стонами их бегу.
"Неужто так умаялась? –
Спросили у нее волы,–
Твое участье малость,
А напрягаем мы мослы»
И таковы бывают люди:
Иные пашут, как ослы,
Другие жалость будят
Жила на свете ворожея и брала́сь
Своими загово́рами и заклинаньями
Богов немилость отвращать и всласть
Имела от того, живя признаньями,
И приношеньями от тех, кого обобрала́,
Но в посягательстве на богопочитание
Была обвинена, за то, что всем врала.
Привлечена затем к суду и в наказание
На казнь приговорена и говорили ей вослед:
"Гнев божества ты отвращать так смело бра́лась,
Но не смогла и гнев людей унять", видно не след
Так верить тем, кто горы нам сулят, а малость,
Не могут выполнить и лишь себе приносят вред.
Стащив удачно где-то кусок мяса
Довольный ворон умастился на сосне.
Увидела леса голодная то краем глаза
И вознамерилась позавтракать вкусней.
И принялась пред вороном расхваливать его:
Уж как велик он и красив и мог бы стать
Царем над птицами будь еще голос у него,
И захотелось ворону свой голос показать
И выпустив кусок, закаркал громко ворон,
Но, а лисица, мясо подхватив, ему сказала:
"Эх, если б еще ум, а не тщеславный норов
Был у тебя, то точно царство предсказала".
Так неразумные порою, что имеют, то теряют
Среди людей таких немало, все их знают.
По речке на пучке терновника плыла змея
Лиса увидев то, во след произнесла:
Ну что же, по пловцу корабль, вижу я».
Дурное тянется к подобному из зла.
Была одна из галок ростом больше, чем другие
И, воспылав презрением к своей породе
Просилась к воронам: "Примите, дорогие"!
Но вид ее и голос чужд был их природе.
И вороны, побив ее, из стаи вмиг прогнали.
Вернулась вновь отвергнутая к галкам,
Но спесь ее припомнив, принимать не стали,
Так и осталась та одна, и всем ее не жалко.
Так и с людьми, покинувших отечество бывает,
И на чужбине их не уважают и родина не знает
У одного хозяина имелось две собаки
Одну к охоте приучил, другую сторожить
Велел свое владенье, дошло до драки
Поскольку начала охотница корить
Ту, что хранила дом, и в гневе говорила
«Я всю добычу приношу, а ты лишь спишь,
Но от нее дают тебе, хоть ты не заслужила».
И отвечала та: «Напрасно ты меня винишь.
Бранить за все должна ты нашего хозяина,
Ведь не трудиться научил меня лишь он».
Так сыновей-бездельников ругать отчаянно
Нельзя, коль виноват родительский закон.
Пастух на пастбище пустил пастись овец,
Но днем прибились дикие к его домашним,
И вечером загнал в пещеру всех хитрец,
А ночью разыгралась буря, и тогда вчерашним
