Начало долгого пути
Ветер оторвал тонкий слой блуждающего снега и поднял его высоко. Потоки воздуха с невероятной скоростью уносили за собой мелкие кристаллики льда. Они летели через перевал большого горного хребта и, миновав его, оказывались в чистом поле. А дальше… Дальше снег ударялся в высокую стальную стену, прилипал к ней и таял. Стекая и вновь замерзая, у подножья защитного сооружения, снег превращался в наледь, словно скорлупа.
За высокой стальной стеной располагалось единственное теплое место. Город, названий у которого множество, завлекал к себе всех проходимцев с замерзших пустошей. Завлекал… но не впускал. Хозяева отгородились от всех, трепетно защищая свой клочок райской жизни. Год за годом стена охраняла мир внутри от ветра и внешних врагов, беспрестанно неся свою службу. И все это происходило под пристальным взором высокого шпиля, расположенного в самом центе теплого круга. Шпиль гордо возвышался, задевая макушкой небеса. Приметное место. Очень…
Теплый город кипел, поднимая в воздух клубы пара и дыма.
Шли годы, десятилетия, пока на самом краю, в самой холодной части города, не произошло нечто странное. Под покровом темноты, освещенные лишь газовой горелкой, в тесном жилом контейнере сидели двое.
– Лита! – судорожно вскрикивал парень, держа свою красавицу жену за руку. – Держись! Как только ребенок выйдет, для нас все изменится!
– Да заткнись ты! Ты хоть представляешь, как мне больно?
– Я представляю, дорогая… Но мы сейчас единственная надежда города! – рука Сэма посинела от того, насколько сильно Лита вцепилась в нее, но будущий отец, словно, не замечал этого.
– Сэм, да никогда дети не рождались сами! – девушка переводила дух, а потом вновь начинала тужиться. А потом вновь переводила дух. – С чего ты решил, что у нас это выйдет?
– Он не умер внутриутробно…
– О, Боги, как больно!!! – надрывалась Лита. – Я ненавижу тебя, Сэм! И себя ненавижу, за то, что согласилась на все это!
– Лита, прости, но это наш шанс. Тебе самой-то не надоело сидеть в этом болоте?
Край кольца был, действительно, паршивым местом. Самые низшие рабочие классы обитали тут, среди контейнерных застроек. Сэм и Лита были не исключением. Их контейнер стоял в бесконечном ряду, вторым этажом, над другими такими же контейнерами. И внутри каждого контейнера была другая пара людей, которая точно так же хотела бы отсюда уйти. Ближе к центру. Ближе к теплу.
Грязь и сырость не высыхали, ведь тут почти никогда не светило солнце, а земля грела, так слабо, что по ночам на лужах появлялась корка льда. Редкий, почти незримый снег долетал до земли и тут же перемешивался с непроглядной черно-коричневой кашей.
Двести тысяч людей, окруженных стеной, даже не догадывались, что скоро появиться двести тысяч первый. Он будет рожден не так, как остальные. Он будет самым настоящим человеком, без всех этих родильных камер и искусственного создания эмбриона. Хоть база ДНК в человеческих конвейерах и была большой, но такого разнообразия, как будущий ребенок, она представить не могла. Он особенный, потому что зачат и рожден будет естественным путем. Тем путем, который люди потеряли давным-давно.
– …и даже сейчас, Лита, я верю, что мы справимся. Мы же всегда справлялись. Всегда вместе!
– Мы вместе, потому что росли в соседних мешках! Просто так совпало! Нас и поселили вместе лишь поэтому!
– Нет, Лита! Это судьба, – уверенно отвечал Сэм.
Лите всегда казалось, что Сэм не далекого ума, а потом вспоминала, что они из одной партии, и старалась спрятать свои мысли подальше. Боялась опорочить ими и себя. Но в тот день, когда она поняла, что беременна, она почему-то положилась на Сэма. Быть может, в его словах была та надежда, которой ей не хватало.
Вот только сначала нужно родить ребенка. До этого момента не было смысла обращаться к хранителям. Они бы просто списали это на затяжной выкидыш и помогли бы иначе, чтобы не началось серьезное осложнение.
– Блядь, Сэм, где врач?
– Я оставил заявку еще вчера!
– Я сейчас умру! Сделай же что-нибудь!
Стук в дверь принес облегчение. Сэм сделал два шага и уже преодолел все пространство контейнера. Дверь открылась и на пороге стоял седой мужчина в перепачканной белой робе.
– Вызывали? – спокойным голосом поинтересовался врач.
– Да! Прошу, быстрее! – Сэм дернул того за рукав. – Она рожает!
Врач закатил глаза, отказываясь в это верить. – Да какие роды? Это или осложнение, или опухоль!
– Да наплевать! – закричала девушка. – Помогите уже мне! Врач вы или кто?
Стоило только доктору подойти к кровати и выхватить из света горелки силуэт, как он тут же обомлел. Он несколько секунд стоял, словно перебирая в голове все знания, полученные до этого момента. Доктор в прострации закатал рукава своей белой робы.
– Воду неси.
– Чего? – переспросил испуганный Сэм.
– Воду, говорю, неси. Кипяченую. Теплую. Быстрее!
Парень, как заведенный, начал метаться по контейнеру. Благо кастрюля была недавно подогрета, и Сэм понадеялся, что этого хватит.
– Вот. Держите!
– Мало. Еще грей!
Суета продолжилась. Пока Сэм набирал на улице воду из общей колонки водопровода, врач использовал то, что есть. Он ополоснул руки и протянул их к Лите.
– Тужься со всех сил. Я знаю, что делаю.
– Откуда? – тяжело вздыхала девушка.
– Много читал про давние времена.
Лита начала судорожно выдавливать из себя ребенка. Она изо всех сил толкала его к свету, пока не перестала двигаться и не обмякла прямо на глазах доктора…
– Блядь! Сознание потеряла, – выругался мужчина, открывая свой стерильный чемоданчик.
Сэм в панике трясся, озираясь по сторонам. Он стоял в утоптанной влажной грязи, перекрывая вентиль крана, через который лилась ледяная вода. Еще чуть-чуть и он вернется наверх, кинет в кастрюлю кипятильник и примется ждать, пока вода не нагреется. Долго. Ему хотелось, чтобы было намного быстрее.
Шаг, потом второй. Сэм преодолел хлипкую собранную наспех лестницу. Дверь открылась и перед его глазами оказался доктор, который уже во всю накладывал стежки на разрезанный живот девушки. Кастрюля выпала из рук, и Сэм в ярости бросился к врачу. Тот, в свою очередь, аккуратно отрезал нитку и выставил руку перед Сэмом, давая понять, что лучше ему сейчас остановиться.
Врач промокнул шов, смоченной в теплой воде тряпкой, разглядывая плоды своего труда.
– А ребенок? – в ужасе поинтересовался парень, чуть ли не пища, словно маленькая мышь.
– Вот же он, – врач поднял малыша, что уже успокоился. – Мальчик.
Ребенок тихо лежал, завернутый в простыни. Врач обмыл его теплой водой, что была перемешана с кровью матери и отдал на руки непутевому отцу.
– Как вы это все… они же не рождались никогда?
– Я много читал.
– Стоп, а что с Литой?
