Огромная лужа растеклась широко и привольно. Я – серое море, говорила она, седые цепкие барашки волн, я – тайна, погибель и сила. А ты подойди ко мне, смертный, узри: вот плавающая тёмная доска – крушение, вот жухлый венок – поминание, вот жёлтый флёр – пыльца с крыльев бабочек, вот яркое сияние планктона. На мрачный асфальтовый край море бросалось с шипением: его рождали проезжающие лужу грязные машины, и Гречке пришлось отойти, забраться на затоптанный газон, где чавкала земля, усеянная рыжими окурками. Молчун таращился с детской площадки – не ясно лишь, на море или Гречку. Нахохлившийся круглый пингвин. Карманы дутой куртки были сплошь заляпанными. Затренькала домофонная дверь: из подъезда вышла, ковыляя, Цапля. Осмотрелась с очень птичьим деловитым видом – но костлявой, тощей Цаплей, разумеется, она делалась из-за ноги. Гречка вздохнула. Обыватели портили наваждение.
Море, пропустив автомобили, успокаивалось.
В нём обитали мифические существа. Холодной ночью русалки, блестя металлической кожей, поднимались из глубин, чтобы петь. Зубастый водяной с колтуном жёстких водорослей-волос моргал выпуклыми глазами и, оглядев обиталище обывателей – двор, вновь нырял. Кракен длинно раскидывал щупальца: он мог сгрести тележку вечно злой ворчуньи-бабки, мусорный бак или урну, визгливую гадкую псину соседей на самовыгуле, но то ли ленился, то ли просто пугал. Ещё из моря порой щетинил спину дракон. Гречка приманивала его бутербродом. Дождливая морось казалась вполне подходящей для дружбы с драконом погодой. Скрипели в мокрой дымке качели: туда-сюда, подчиняясь шатаниям грузной фигуры, бесцельно и бессмысленно, раздражающе. Круги от капель разбегались по морской поверхности. Отражение Гречки плыло – и хорошо, ведь не видно, что лицо некрасивое, что Гречка тоже носит прозвище не просто так. Дракон дремал у дна, обвив хвостом ржавый якорь. Гречка – завидовала. Молчун слез с качелей, почувствовался, как неуклюжая глыба, приблизился, но не настолько, чтобы тоже стать отражением. Гречка выпрямилась, обернулась. Молчун ткнул пальцем в сторону лужи и промычал. Утробный низкий звук – им вряд ли проявляют дружелюбие.
