1. Пролог
Лишь потеряв, ты понял что любил,
Что жизнь мгновение
И что она ничтожна.
И сердцем понял, что так не хранил,
Теперь в глазах тоска
И пустота возможно.
Но умирать еще ты не готов,
Хоть камень в сердце
Так его терзает.
Он будет фениксом среди своих оков,
Сгорит в костре
И вновь восстанет.
(Мира Тихая. Еще раз большое спасибо за замечательный стих)
***
Утро в Семицветах началось как обычно.
ГРОХОТ!!! С потолка посыпалась штукатурка, а стены расцвели новым узором трещин. Два побитых жизнью гобелена не выдержали экзекуции и с шуршанием сползли на светлые плиты пола. Несколько секунд спустя ноздрей едящих, разговаривающих, спорящих и прочих "-щих" достиг невероятный, просто фантастический по своему содержанию и структуре запах. В нем было все. Нет, не так. В нем было ВСЕ!!! Вонь выгребных ям причудливо переплеталась с изысканным ароматом цветущих роз, периодически являя невольным дегустаторам сего творения цитрусово-терпко-тухло-нежные нотки, а венчала все это безобразие пряная вишенка. Народ притих.
- Ребятки! Я создал! Я созда-а-ал…, - из распахнувшейся двери погреба-лаборатории вывалился Макс Травознавец. На самом деле его звали Максимильян, но на это давно плюнул даже Совет Гильдии. И не помогало тут ни уважение к возрасту, ни к мастерству. Макс навсегда застыл для общества на отметке «двадцатилетний, свой-в-доску парень», и мало кого волновал тот факт, что мужику стукнуло хорошо так за сорок.
Он был в неизменном, заляпанном демон знает чем халате, имевший некогда гордое звание «целительский», а ныне – «страдающая за правду накидка» сумасшедшего (самую малость!), но лучшего в городе, а возможно и на всем континенте алхимика. Цвет его волос давно стал тайной за семью печатями, ибо от постоянных экспериментов они приобретали то рыжий, то светлый, порою сизый и прочие оттенки. На тощей шее болталась связка амулетов, карманы топорщились от весьма необходимых вот прямо в этот момент вещей, а из-за очков, криво сидящих на довольно выразительном, можно даже сказать гордом носу, блестели живые, вечно молодые и хитрые карие глаза. Бородка, как всегда, была до невозможности аккуратна и цветом под стать волосам.
- Опять??? - прогнусавила Ира Искра, изо всех сил прижимая надушенный платочек к хорошенькому носику наманикюренными пальчиками. Ее подружки охали и закатывали накрашенные глазки. Неразлучное трио как всегда было в полном составе. Искра, Марара Айс, и Карина Звонкая. Девчонки хоть куда, но желательно на подиум. Рыжая, блондинка и чернявка были магичками в области огонь, холод и звук. Всегда отштукатурены и одеты так, будто сейчас в гильдию ввалятся не менее дюжины принцев и наперебой будут обещать райские кущи где-нибудь на Островах Сирен.
Народ со второго этажа бодро оставлял все свои дела и вылетал из комнат. Алекс Сталь вывалился из крайней каморки, на ходу поправляя темно-серые, свободные штаны, заправленные в излюбленные берцы из мягкой кожи. Легкая кожанка куда-то пропала, а черная майка была подозрительно измята. Мастер Оружия прибывал в очень скверном расположении духа и, судя по всему, прикидывал, какое подвластное ему оружие сейчас лучше материализовать - цепь и охотничий нож. Светло-пшеничные, выбритые по бокам, волосы, выбились из небрежного пучка, а глаза сверкали гневом неудовлетворенного самца. Собственно самцом он и был. И дело даже не во внешности, а в удивительной харизматичности, доставшейся негодяю от предков Боги знают за какие заслуги. Алекс почесал трехдневную щетину и уже открыл было рот, чтобы высказать все, что думает о Максе и что хотел бы с ним сотворить в теории, а после и продемонстрировать на практике, как подтянулся Март Яблочко.
Все звали его просто Март, ибо кто по неосторожности упоминал вслух, пусть даже не относящееся к нему лично название несчастного фрукта, рисковал схлопотать стрелу точно в район седалища. Для начала. Чем насолил пятилетний мальчуган местному регистратору даровитых в магии ребятишек, оставалось домыслами. Фактом же являлось довольно милое, но совершенно не подходящее мужчине его статуса прозвище.
Посему яблоки в гильдии отсутствовали в любых своих проявлениях. Ибо не стоит провоцировать. Как и сын, Март был мастером Оружия, но иного вида. Мужчине достались лук и копье, а так же по совместительству кресло Главы Совета гильдии. Март флегматично щурил точно такие же, серебристо-серые глаза, периодически смаргивал слезу стрельчатыми ресницами, а темные брови были сложены в изломанную линию. В принципе на этом семейное сходство заканчивалось. От папки Алекс получил только вид магии да глазки бесстыжие. Ну и характер немножко.
- Макс, колбы твои так! – гаркнул Март - Что за парфюмные эксперименты?
- Я созда-а-ал, - Травознавец победно поднял руку и раскрыл широкую ладонь.
По гильдии пронесся общий вздох. Философский камень! Неужели смог? Глаза Марта зажглись деловым огоньком. Глава прям-таки прочувствовал всеми костьми, как в нем просыпается бизнесмен.
- Было, было, помню, – из комнаты Совета выплыла Мия Небесная. Платье, изобилующее кружевом до тошноты, колыхалось на пышных, аки кучевые облака, телесах. Изящная головка на красивой шее была гордо откинута. Пепельные волосы уложены в идеальную прическу, а голубые глаза скептически прищурены. Еще одна из совета. Воздушная магичка. Такая же непостоянная и изменчивая, как и ее стихия.
- Губу не раска…
Тут пламенную речь Мии прервало тихое "ш-ш-ш" и сверкающий всеми цветами радуги, многогранный камень почернел и трухой рассыпался между пальцев застывшего алхимика. Макс проследил действия обманчивого булыжника не верящим взглядом, а затем с воплем рухнул на колени.
- Балаган! – тряхнула гривой Мия, демонстрируя сегодняшнее светско- аристократическое настроении, - Окна откройте!
Алекс развернулся и потопал туда, откуда прибыл. Гильдия засуетилась. Миша Шрам и Хейв Темный поволокли стенающего Макса к бару с целью привести в чувство стаканчиком – другим горячительного напитка. Миша и Хейв были, можно сказать добровольными попечителями алхимика. Шкафоподобный Шрам владел магией превращения. Его ипостасью был бурый медведь. Хейву досталась школа Тьмы, с которой готичного вида парнишка довольно быстро нашел общий язык.
Пожалуй, единственной фигурой, не проявляющей никакой видимой заинтересованности в происходящем, остался Лерис Фантом. Не покривив душой можно сказать, что из всей разношёрстной братии Фантом выделялся больше всех. Ну, хотя бы потому, что никто до сих пор не знал он это или она. В гильдии даже делали ставки, достигающие порой невероятных высот, и всячески пытались вывести Лериса или Лерис на чистую воду. Да вот только куда там.
