Межсезонье после тихого лета не обошлось без происшествий. Тревога на 137-ом километре Периметра поднялась поздно ночью. Рядом, на соседнем 136-ом километре, со стороны сельвы к Периметру вышла большая стая зубастиков. Дежурные наблюдали за ними в инфракрасные камеры. Зубастики не могли самостоятельно преодолеть шестиметровую первую стену, а если бы им это удалось, их мало для настоящего прорыва. Потом к ним присоединились кайтабыки, их число также не вызывало опасений. Когда огромные туши бились и терлись боками о стену, они не могли ее сразу свалить, поначалу расшатывали бетонные плиты, образовывались большие щели, в которые устремлялись зубастики, еще больше подзадоривая этим быков. Те, глядя на счастливцев, удирающих в трещины, удваивали рвение и, в конце концов, обрушивали пару плит и забегали внутрь.
Со 137-го километра на место возможного прорыва направили дежурные группы из двух геликоптеров и броневиков, пока другие экипажи просыпались и готовили остальную технику. Они быстро прошли по хорошей дороге вдоль средней стены, а оказавшись напротив животных, пролезших между стенами, повернули им навстречу. Неожиданно первый же подошедший к стае животных броневик был обстрелян из пулемета. Командир решил не рисковать и отвел отряд назад ко второй стене, пытаясь связаться с дежурным и получить от него указания о дальнейших действиях.
Далее с земли обстреляли геликоптеры, повредив один из них. Стало ясно, что в прорыве не только животные, но и люди или, что хуже всего, нечистокровки, пока инфракрасные камеры не показывали сигнатур характерных для людей. Противостоять жителям сельвы ночью на открытой местности гарнизон Периметра не мог. Бронемашинам отдали приказ вернуться на дорогу и отойти к редуту под защиту орудий 137-го километра. Началась подготовка к обороне второй стены Периметра. Объявили общую тревогу.
Тем временем, дежурный геликоптер выработал все горючее и возвращался на базу, подбитый вернулся раньше. Им на смену вылетели Марта с Эдди. Марта поручила ведомому поддержать огнем наземные силы и прошла в сторону животных, быстро продвигающихся ко второй стене Периметра. Она решила остановить и рассеять кайтабыков, без них проломить стену будет некому.
Когда геликоптер подошел к цели, в прицелах появились огромные кайтабыки. Марта нырнула под защиту крон деревьев. Маневр рискованный в ночное время, но препятствующий обнаружению машины и преждевременной атаке. Геликоптер вышел на цель, но стоило приподнять его и открыть огонь, как в ответ прямо впереди замелькали вспышки ответных пулеметных выстрелов. Марта поняла, что не зря двигалась впритирку к кронам деревьев. Она ушла в зигзаг и, выйдя во фланг пулеметчикам, решила немного их проучить. Блейз без слов понял цель ее маневра, вовремя открыл встречный огонь и подавил противника. Получилось неплохо, продолжая атаку, геликоптер вновь вернулся к точке ее начала и продолжил обстрел животных, хотя за минуту представления Марты о противнике изменилась, не животные представляли опасность для Периметра, а шедшие с ними люди. Еще несколько пулеметов открыли огонь по упорному геликоптеру, и Марта ушла в новый зигзаг, но они ее маневр уже раскусили, и он не принес результата — по броне продолжали бить пули.
Шум начинающегося внизу боя проникал через окна кабины геликоптера значительно ослабленным, и вдруг грохнуло вблизи, геликоптер дрогнул, но выровнялся. Инстинктивно обернувшись, Марта успела заметить, как рассыпается мелкими брызгами триплекс дверцы пилота, ее обдало осколками стекла, а кабину заволокло дымом. Шлем и комбинезон предохранили глаза, лицо и кожу от разлетевшихся осколков стекол.
— Тинс, откуда стреляли?! — крикнула она, инстинктивно закладывая вираж влево, на себя.
— Вспышки слева, азимут семьдесят! Уходи вправо! — немедленно отозвался он.
Марта плавно развернула машину, стараясь быстрее вывести ее из-под обстрела, не зависнуть над полем боя при смене направления, и не стать неподвижной мишенью для вражеских стрелков. Затем ушла вправо вниз и начала набирать высоту, выровняв геликоптер. Шелестела вентиляция, воздух в кабине заметно двигался, но дыму не становилось меньше. Это означало самое неприятное — пожар на борту, дым от одного двадцатимиллиметрового снаряда уже бы вытянуло из кабины. Марта могла разглядеть мигающий красный сигнал на панели управления, но надпись под ним в дыму не видно, определить, что горит, можно только прислонившись к ней почти вплотную, а она пока не могла себе этого позволить. Она слышала новые неприятные звуки в работе моторов сквозь шум очередей, которые щедро раздавал Блейз из пулемета. Следовательно, он видел куда стрелять и мог подсказать ей, где пожар.
— Блейз! Что горит? Тинс, откуда внизу взялась пушка? — спросила она.
— Пожар левого двигателя, набирай высоту по азимуту на девяносто влево от направления полета!
Марта привычно развернула машину влево на девяносто градусов и почувствовала ее рыскания. Мощность двигателей упала, геликоптер плохо управлялся.
Блейз выпустил назад еще одну длинную очередь и продолжил.
— Марта, готовься к остановке левого двигателя, переходи на правый.
Разрыв синхронизации двигателей ничего хорошего не сулил, и она медлила, пока Блейз не поторопил:
— Переходи на правый, не, жди когда левый встанет!
Она выдернула рукоять механической сцепки с длинным тросом через весь салон к моторам и бросила ее на пол. Теперь двигатели работали независимо, управлять геликоптером стало вдвое труднее, зато отключение одного из них не вызовет остановку пропеллера.
— Марта вперед, огни редута впереди по курсу, — напомнил Тинс.
— Экипаж! Расчет?! — спросила она, наклоняя машину вперед для разгона и выходя из боя.
— Второй в норме! — ответил Блейз.
— Третий цел! — Тинс.
— Четвертый — норма! — завершил Вольф, один заряжающий на двоих стрелков.
— 137-ой! Я — 137-1, пожар левого двигателя, выхожу из боя! — сообщила Марта на базу и продолжила по внутренней связи для экипажа. — Двигатель поврежден, на борту пожар! Готовимся к жесткой посадке!
Красное мигание на пульте усилилось, похоже левый мотор отключился. Почти сразу машина стала терять высоту.
— Тинс! Высота? — дым все еще не позволял ей разглядеть приборы на панели, а пулеметчику пока нечем заняться.
— Сто шестьдесят метров! — откликнулся он.
— Внимание всем! Идем домой, высоты достаточно, если выдержит двигатель.
Именно, если выдержит двигатель, то пока машина потеряет имеющийся у нее запас высоты до вершин деревьев, она успеет пролететь от семи до одиннадцати километров. А до бастиона по прямой всего пять с половиной километров. Лавировать среди вершин деревьев на неисправной машине опасно.
