Воздух зашевелился и начал плавиться подобно стеклу. Почти незаметно, так… едва уловимая дымка и только. Поэтому никто бы и не заметил столь необычного явления, если бы не этот высокий мужчина. Он просто появился. Вернее, незнакомец вышел из студенистого воздуха с таким непринуждённым видом, словно то была душевая кабина. Перешагнул через край дрожащей воронки и замер обескураженный.
«Чёрт. Я надеялся, что свидетелей не будет», — подумал он, удивлённо озираясь. — Хорошо хоть не промахнулся с временем года. А ведь была мысль одеться теплее…»
Он отряхнул рукав чёрного просторного редингота и нахмурился. Затем посмотрел на прохожих, которые взирали на него с бесконечным любопытством.
«Этого и следовало ожидать… Я же колдун, а не волшебник! Нужно срочно обзавестись современным костюмом, как бы нелепо он ни выглядел. А то на меня уже обращают внимание… Мне сейчас только полиции не хватало».
Незнакомец расстегнул плащ и осторожно достал из-под полы большой свёрток. Он небрежно откинул с него кружевную ткань и… в городской шум вклинился младенческий плач.
«Тише, малышка, тише, — прошептал мужчина ребёнку как можно мягче. Он внимательно вгляделся в детское личико, и его брови недовольно сошлись на переносице. — Вот мы и дома. К сожалению, мы здесь задержимся лет так на двадцать…»
Неожиданно кто-то толкнул его в спину.
— Встал посреди дороги! — окрысился старикашка на странно одетого молодого мужчину с младенцем на руках, после того как ненароком в него врезался.
— Милостивый государь! Смотри, куда идёшь, — возразил ему тот, невольно прижимая к себе девочку.
— Идиотов развелось! — Пенсионер зыркнул на него как кот на собаку и заспешил дальше.
Незнакомец же удивленно посмотрел ему вслед, бормоча себе под нос ругательства. Причём, явно не на русском…
Странный мужчина с ребёнком затерялся в толпе также быстро, как и появился. Но перед этим он остановил какого-то прохожего, затащил в кусты и вытряхнул того из собственного же пальто. Поразительно, но всё это он проделал одной рукой и без какого-либо усилия. После чего незнакомец попытался надеть пальто на себя, что у него не вышло. Не помогла даже активная поддержка бывшего владельца пальто, который всячески старался угодить незнакомцу по непонятной причине. Но, как бы загадочный верзила не пытался втиснуться в чужую одежду, у него ничего не получилось.
В конце концов незнакомец с трудом стащил с себя злополучную обнову и отбросил её со словами:
— Чёрт, куда катится мир? Неужели современные мужчины настолько обмельчали? Первым делом найду себе хорошего портного.
С раздражением он забрал у незадачливого прохожего плачущего ребёнка. Расстроенный бедолага в свою очередь вытянулся перед ним в струнку, виновато бормоча:
— Может, попробовать ещё кого тормознуть? Вы только скажите, я мигом!
— Свободен, ещё с тобой я не возился. Девчонку бы успокоить… — Незнакомец поднёс к детскому ротику непонятно откуда взявшийся у него серебряный рожок для кормления младенцев. — Сделали из меня няньку! А потом что? Хранитель королевской невинности? Я?!
— Какой невинности? — переспросил у него невольный помощник, не сводя с верзилы преданного взгляда.
«Одна радость — эти люди совершенно незащищены. Похоже, колдовство для них осталось лишь в детских сказках», — подумал загадочный великан и холодно отшил своего собеседника.
— Ты ещё здесь? Пошёл вон.
Странно одетый мужчина пригладил пятернёй свои длинные чёрные волосы, затянутые в тугой хвост. Затем его ладонь скользнула по заросшей щетиной скуле, и незнакомец брезгливо поморщился. Но вскоре на его привлекательном, явно с аристократическими чертами лице появилось довольная ухмылка. И всё потому, что он поймал на себе заинтересованный женский взгляд. Тот самый, который за три сотни лет не претерпел серьёзных изменений.
«Ну, хоть что-то в этом мире осталось неизменным. Хотя, внимание прекрасного пола мне сейчас ни к чему. Так что прости, милая, но не сейчас…»
Несмотря на обстоятельства, незнакомец всё же не отказал себе в удовольствии посмотреть ей вслед. Мало того, когда девушка перед тем как скрыться в подземном переходе обернулась, мужчина подарил ей сдержанную, слегка снисходительную улыбку. После чего он устало выдохнул и поспешил покинуть многолюдное место…
Она
Сегодня мой день рождения. Ура! И… полный облом. Ура — потому что до моего совершеннолетия остался лишь год! Облом по той же самой причине, так как до него ещё целых триста шестьдесят пять дней. Ровно столько же суток постоянного за мной контроля и моей тайной жизни.
Её я тщательно скрывала ото всех и вся. Она была для меня вроде отдушины, а ещё моим ответным шагом, так как в последнее время я просто задыхалась от тотальной слежки за собой.
Интересно, семнадцать — это много или мало? Наверное, смотря для кого. Для меня — много, а вот для моего опекуна непростительно мало. Ведь он меня до сих пор считал маленькой глупой девчонкой. К тому же безответственной. А ещё нахальной, неуважительной, поверхностной, неуживчивой и прочая, и прочая, и прочая. Даже бесстыжей! Во как! Он мне прямо так и сказал при нашей последней встрече, когда я заявилась в кабинет директора гимназии в короткой юбке. Вернее, в юбчонке, как он тогда выразился.
Понятное дело, поступила я так нарочно, так как никогда не упускала возможности позлить Виктора. Для этого я без спроса взяла у соседки по комнате юбку (сама она никогда бы её не дала из-за натянутых у нас отношений) и предстала перед своим попечителем во всей красе. А если учесть, что в Наташке метр с кепкой, а ноги росли у меня, как говорится, от ушей… в общем, её юбка едва прикрыла мой зад. Но это того стоило, бескрайнее удивление и бешенство в глазах Виктора стали бальзамом для моей души. К тому же, в тот раз попало не только мне, но и Маргарите Львовне. Я увидела страх в глазах директора гимназии, когда Виктор велел мне выйти из её кабинета. Видите ли, ему приспичило поговорить с ней тет-а-тет.
Знаю я его разговоры без свидетелей. Бедная Маргарита. Не хотела бы я тогда оказаться на её месте. Лично мне хватало одного его презрительного взгляда. Но Виктор всё доводил до конца, поэтому даже не сомневаюсь, что в тот раз директриса узнала о себе много нового. Ведь он считал, что его внушительные пожертвования давали ему полное право вмешиваться в педагогический процесс. Огромное ему за то спасибо… провалился бы он вместе со своими деньгами и дурацкими требованиями! Ведь это по указке Виктора директриса с меня глаз не спускала. Ну а я, в свою очередь, всячески боролась за независимость и одновременно бесила своего опекуна. И у меня это неплохо получалось.
