- Баронесса, - обратился к женщине герцог Майер, нарушая молчание, - как вы планируете проводить время в столице?
- Мы еще об этом не думали. Сначала нужно устроить все здесь.
- Понимаю, обустройства дома – это тяжкий труд. И все же позвольте пригласить вас на бал, который я даю ежегодно в конце августа. Это мероприятие, как я надеюсь, будет не слишком официальным, несмотря на обширный список приглашенных, и, я полагаю, оно не сильно утомит вас. Бал состоится через два дня.
- Мы с радостью примем ваше приглашение, герцог, - улыбнулась баронесса.
От ее сына не укрылось, как усмехнулся Шарль, выслушав предложение герцога и ответ на него. Не укрылось от Михаэля и перемена настроения маркиза. Казалось, будто Шарль едва сдерживается, чтобы не высказать его светлости все, что он думает о его затеи и возможных последствиях.
Однако герцог на Шарля не посмотрел и, очевидно, ни о чем подобном не подумал, потому что, как любой отец, собирающийся выдать дочь замуж, принялся расхваливать леди Женевьеву. Он долго говорил про природное очарование девушки, про ее острый ум, про удивительную доброту. Не обошел герцог Майер стороной и характер невесты, списав все странности ее поведения на незаживающую рану на сердце Жени, которая появилась после трагической гибели герцогини Майер.
Спустя полчаса Михаэль обнаружил, что едва прислушивается к разговору герцога Майера с баронессой. Короткий взгляд на Шарля позволил понять, что и ему скучно в компании старшего поколения. Михаэль поднялся, собираясь откланяться и заняться делами, быть может, пригласив Шарля с собой, но герцог Майер не позволил ему уйти.
- Вам было бы полезно, барон, послушать об опасностях, которые могут грозить вам в Столице.
Михаэль нахмурился. Герцог счел это признаком внимания и приступил к рассказу:
- Прежде всего, позвольте удержать вас от близкого общения с владельцем школы танцев Александром Вороновым. Простите меня, Шарль, я знаю, что вы дружны с этим человеком, но репутации барона подобное знакомство может повредить.
Маркиз де Гранс громко фыркнул.
- Все так много говорят об опасности этой дружбы, герцог, - с заметным холодком в голосе, произнес молодой человек. - А между тем, можете ли вы назвать хоть кого-нибудь, кто пострадал от нее?
Его светлость недовольно поджал губы. Удовлетворившись молчанием, Шарль обратился к Михаэлю.
– Вам же следует помнить, что Александр не только мой друг. Он… верный рыцарь Жени, и избегая его…
- Не беспокойтесь, Шарль, - поспешил прервать его Михаэль. Слушать окончание у него не было желания: - Как я уже имел честь вам сообщить, я привык обо всем составлять свое мнение, по возможности избегая влияния других людей.
Этот ответ устроил всех, и герцог смог продолжить:
- Александр Воронов - не единственная опасность, которая подстерегает аристократов вас в столице. Вам следует также знать об Ордене и о пиратах. Тайных организациях, которые действуют в пределах Столицы. И если вторые – обыкновенные разбойники, напялившие маски и под покровом ночи выворачивающие карманы честным людям, то Орден…
- Так Орден, в самом деле, существует? - как ни старалась баронесса, в ее голосе послышалось волнение. - Я, разумеется, слышала о нем, но считала, что это не более чем городская легенда.
Герцог Майер покачал головой и без всякого удовольствия пояснил:
- Достоверно неизвестно, когда появился Орден. Быть может, два года назад. Быть может, раньше. Герцог де Гранс полагает, что его членами являются молодые представители самых известных семей нашей страны. Говорят, члены Ордена видят своей целью реформацию власти.
- Достоверно никто ничего об ордене не знает, - прервал герцога Шарль.
Не желая становиться звеном в цепи распространения сплетен, молодой человек поклонился на прощание герцогу, поблагодарил за гостеприимство хозяев.
- Михаэль, вы не проводите меня?
- Разумеется, Шарль. Прошу меня простить, - кивнул барон матушке.
Молодые люди вышли в холл. После недолгого колебания, Шарль попросил провести его во внутренний сад.
- Я слышал, что у вас растут превосходные розы. Пусть ваша матушка и герцог Майер думают, что мы предпочли историям об Ордене любование цветами. Это успокоит их обоих.
По дорожке сада молодые люди шли рядом. Время от времени Михаэль поглядывал на Шарля. Уже начинало смеркаться, но все еще можно было различить тревогу на лице маркиза, смешанную с чувствами, определить которые Михаэль не решался.
Напротив причудливого фонтанчика в глубине сада Шарль остановился. Закусив губу некоторое время смотрел на тонкие струи.
- Поймите, барон, - наконец заговорил молодой человек, позабыв об обращении, установившемся между ними, - я признаю право каждого человека на собственное мнение. Я признаю за каждым человеком право высказывать собственное мнение. Я понимаю, что с моей стороны глупо не позволять вам слушать мнения герцога Майера. И все же я не стану извиняться за то, что вынудил вас покинуть гостиную.
Шарль повернулся к Михаэлю и встретил заинтересованность в ответном взгляде. Это успокоило молодого человека, придало ему уверенности, вновь вернуло веселую непринужденность его речи.
- Вам, возможно, удастся познакомиться с Орденом лично, а, возможно, и нет. Поэтому я бы хотел, чтобы вы на пару мгновений изменили себе и прислушались к моим словам. Герцог Майер, как и все прочие официальные лица, считает Орден злом, поскольку полагает, будто члены Ордена угрожают его власти. Это не так. Госпожа, стоящая во главе этой организации, слишком умна, чтобы не понимать очевидного. Обретя всю полноту власти, члены Ордена обретут и всю ответственность этой власти, с которой они не смогут должным образом справиться. Госпожа не стремится завладеть властью, не стремится управлять страной. Она, как и остальные члены Ордена, взяла на себя смелость лишь изредка корректировать решения Парламента. Не все. Только те, которые, так или иначе, могут негативно сказаться на жизни людей.
- «Человеческая жизнь неприкосновенна,» – я слышал, именно такой девиз у Ордена, - проговорил Михаэль.
