ЯБЛОЧНЫЙ СПАС
СЕНТИМЕНТАЛЬНОЕ РЕТРО
СТАРИК
СТАРУХА
ПАРЕНЬ
ДЕВУШКА
ГАРМОНЬ ПУСТЬ ИГРАЕТ ВСЁ, ЧТО ЗАПРОСИТ ДУША.
Кухня в деревенском доме. Входная дверь, дверь в комнату, два окна, большая «двойная» печь (сбоку плита, с торца —«русская»), стол с табуретками, кровать, на которой стоит гармонь. У стола сидит седой, заросший бородой, усами, СТАРИК. На столе – бутылка, стаканы, огурцы, помидоры, капуста… Яблоки. Из угла в угол протянута верёвка, на ней висит рубашка. С улицы слышна гармонь. Открывается дверь, долго никто не входит, потом в проёме появляется СТАРУХА. Видно, что она наряжена и даже накрасила губы. Стоит в дверях, опираясь на палку.
СТАРИК: Пришла?
СТАРУХА: Девяносто лет тебе сёдни.
СТАРИК: Они.
СТАРУХА: Помирать не собираешься?
СТАРИК: Сказал, тебя подожду.
СТАРУХА: Фигу тебе, Ваня, не дождёсся. Я ищё погожу.
СТАРИК: И я погожу, не тороплюсь.
СТАРУХА: Взойти-то можно?
СТАРИК: Зашла ж… Проходи.
СТАРУХА проходит к столу, садится.
СТАРУХА: (кивает на стол) Сам накрыл?
СТАРИК: А чё его накрывать? Стаканы помыл и готово.
СТАРУХА: Попиваешь всё?
СТАРИК: Пью, куды ж денешься…
СТАРУХА: Значит, помрёшь.
СТАРИК: Перестану – помру.
СТАРУХА: И не перестанешь – тоже.
СТАРИК: Поглядим. Тебе-то как, налить? А то вроде как пора, а я сижу.
СТАРУХА: Никаво?
СТАРИК: А кто? Все померли. Петька не ходок. Мы с тобой… состязаемся.
СТАРУХА: Ну, налей чуть… А дети-то?
СТАРИК: (наливает) Сказали, к завтря… На выходные.
СТАРУХА: Чево печку-то летом палишь? На плитке, чай…
СТАРИК: А ты мне за электричество платить будешь?
СТАРУХА: Кошелёк потеряла!… Платок скину?
СТАРИК: Скидай, а чево!…
СТАРУХА отставляет палку, развязывает платок на голове, опускает его на плечи. На удивление волосы её густы и не совсем седые. СТАРИК ухмыляется, качает головой. Она замечает это, показывает ему язык, и, тихо смеясь, поправляет волосы.
СТАРИК: Эх-х!… Стерва ты, Санька… Думашь, не вся поседела, то меня переживёшь? Хрен те!
СТАРУХА: Злись, злися!… Хе-хе… Дверь прикрой, дует.
СТАРИК встаёт, идёт к двери.
СТАРУХА: На, палку-то, обопрись.
СТАРИК: Сам дойду. Эт ты у нас… стоп-модель с клюкой!
СТАРУХА: Гляньте, Тарзан какой!… А ты у нас уже с клюквой, поди?? Да давно!… Ой, батюшки, чево сказанула?! Я про то, што, мол, сам ходишь?
СТАРИК: Не, скелет меня водит, а я за ним иду! А на горшок – сам. (закрывает дверь, возвращается) Мне ищё тебя до кладбища пешком провожать. «Клюква»!
СТАРУХА: Тренируешься, значит?
СТАРИК А как же?! Дойду, закопаю тебя, вернусь и выпью!… А там уж могу и за тобой, вдогонку.
СТАРУХА: Ой, петух, петух! Кукурекни ищё!…Чую, перегонишь ты! Моложе я тебя. (берёт стакан с водкой) Сказать хочу… (пытается встать)
СТАРИК: Сиди, чево уж.
СТАРУХА: И то!… Не министр, чай. Кхе, кхе… (поднимает стакан) Сколь у нас в веку-то, сто лет? А сколь ты собрался кувыркаться? Не надоело? Живёшь, как сыч, никаво с тобой, ни души… Один! И никуда не уехал. Вить, звали дети-то? Кажный год зовут, так он – нет, сидит! За мной следишь, кабы не пережила тебя? Чай, помру, телеграмму дам!… Коптишь воздух-то… Место в жизни занимаешь, и я за тобой. А знаешь што, тебе меня ждать нечево! Я как сказала, не помру раньше, так и знай, и не надейся! Но ты не бойся, я над тобой повоплю, как положено, да и сама не задержусь, не завидовай. Совесть знать надо! Если кажному веками жить, то эт чево ж будет? Пни да колоды, и всё – труха. Молодым об нас спотыкаться только!… Ой, батюшки, аж задохнулась!… У тебя как с сердцем-то?
СТАРИК: Стучит по ночам. И в кажном ухе… Да какой «в ухе», во всей башке! Верчусь, а оно – бум-бум-бум, бум-бум-бум…
СТАРУХА: Я те травки дам, попей с недельку. А остальное как, фурыкает?
СТАРИК: Эт ты про чё?
СТАРУХА: Ды не-е… Эх, кобель, кобель! Я про нутро твоё!
СТАРИК: Да я уж ево и не чую, нутро-то.
СТАРУХА: Вот и не чуй, желаю! А то, когда чуешь, то весь свет не мил. Хе… Вот гад какой! Я чую, а он не чует!
СТАРИК: А ты выпей, и вроде ничево нет в нутре-то… И снаружи всё красивше, ей-богу!
СТАРУХА: Да вот разве што… Ну, давай, Ваньк… Ой, чево ж я так? Чай, Иван Гаврилыч… Ваня… (всхлипывает) Так долго… А как и не было… Вот ищё тебе год, Ваня. Проздравляю тебя с днём ангела! Желаю тебе крепкова здоровья и долгих лет жизни! Ура!
Они чокаются, пьют, закусывают.
СТАРИК: Чем бог послал.
СТАРУХА: Огурцы-то сам солил?
СТАРИК: А то кто ж?
СТАРУХА: У-у, каки… какие! А! Скуловороты!… А хорошо! Прям, всю водку смазало… нитрализовало… А!
СТАРИК: Ищё бы! А ты говоришь!… После огурца и не знаешь, пил иль не пил. Хе-хе… Пока третью не пропустишь!
СТАРУХА: А вторую-то куды дел?
СТАРИК: (берёт бутылку) А всё туды же!
СТАРУХА: Ой, погоди, погоди… Закумарилась! (поёт на деревенский лад) Куды, куды вы удалилися, весны моёй златые дни-и… Ух, жарко! Расстегнусь. (расстёгивает кофту) Чё в печке-то?
СТАРИК: Чугунок.
СТАРУХА: Чугунок?
СТАРИК: Он самый.
Он отставляет бутылку, опускает голову, о чём-то задумывается, водя пальцами по столу. СТАРУХА растерянно оглядывается, видно, что её что-то волнует.
СТАРУХА: Чугунок, чугунок… С картошкой? (принюхивается) Вода, чую… Чую, выкипела, Вань, вода-то… Пригорает.
СТАРИК поднимает голову и, глядя на СТАРУХУ, тоже принюхивается. Они смотрят друг на друга, но взгляды их далеки. Становится ясно, что сидят эти два старых человека, «вынюхивают» во времени своё прошлое, и захватывают их воспоминания до удивления, до радости, до испуга. СТАРИК тихо встаёт и идёт за печку, за занавеску.
СТАРУХА: (почти испуганно) Куда ты, Ваня?
СТАРИК: (почти весело) Чё ты, чё ты, Сань? За ухватом.
СТАРУХА: Ай!… Ай!…
Она тихо смеётся, когда из-за занавески, куда ушёл СТАРИК, появляется чубатый, по пояс голый ПАРЕНЬ с ухватом. Он наклоняется к печи, чтобы вытащить чугунок. В дверь легонько стучат. СТАРИК выходит из-за печи, идёт, открывает дверь. Вбегает юная, с двумя косичками и бантами, девушка. Она в опрятной школьной форме, с цветами. СТАРИК стоит, опершись о косяк, СТАРУХА сидит всё так же за столом. Они, только они видят эту «новую, молодую» жизнь!
ДЕВУШКА: (парню) Ой! Здрасьте, Иван Гаврилыч! А я вот, видите, школу кончила!
ПАРЕНЬ: А я вот, видишь, картошку варю.
ДЕВУШКА: Да у вас вода уж вся выкипела!
ПАРЕНЬ: А ты откуда знаешь?
ДЕВУШКА: Чую! По запаху чую!…
ПАРЕНЬ: Да? (принюхивается) А какой должен быть запах?
ДЕВУШКА: Картошешный!
ПАРЕНЬ: А щас какой, мясной?
ДЕВУШКА: При-горелый! Ну, чё стоите —то? С ухватом, как на медведя с рогатиной!… Я вам не медведь! Чё стоите-то?
ПАРЕНЬ: А чё?
ДЕВУШКА: Вытаскивайте, сгорит же совсем!
ПАРЕНЬ: А-а!… (вытаскивает ухватом чугунок) И ничё не пригорела!
ДЕВУШКА подходит к нему, они смотрят в чугунок. Старик подходит к столу, садится на своё место.
