Статья 2 кодекса инквизиторов. Помогай слабым и немощным, помогай попавшим в беду. Наставляй на путь истинный и проповедуй волю богов, не забывая, что сначала слово, а только потом меч…
«И какой чёрт меня только заставил сюда сунуться?!» – ругался сам на себя Реммет за то, что решил помочь несчастной красотке. Удивительно вообще в принципе слышать такое сочетание, как «инквизитор – несчастная красотка». Но это была не слуховая иллюзия и не галлюцинация, и даже не магия. Реммет действительно ввязался в передрягу из-за женщины, а теперь уже сомневался, что выберется живым и здоровым, по ходу дела отбиваясь палашом от головорезов.
История крайне прозаичная: едет тёплым летним днём инквизитор по дороге и видит прекрасную, юную деву в солдатской форме в составе небольшого конвоя из семи ландскнехтов, сопровождавших её в дороге. По всем правилам приличия познакомились, оказали друг другу знаки внимания и почтения, как это положено. И вдруг она спрашивает, куда Реммет отправляется. Тот сначала думал, что сказать: или солгать ей, что колдуна выслеживает, либо же оборвать разговор на полуслове и резко одёрнуть девушку, мол, с инквизитором языком чешешь, а не с каким-то смердом, сумасшедшая. Но глядела она на него так мило, так испуганно и так кротко, скромно, что сердечко Реммета аж ёкнуло в груди. А там он и тут же честно признался, мол, едет, куда глаза глядят, шляясь по юго-западным землям материка без дела.
Там она и предложила ему присоединиться к своему маленькому освободительному походу. Суть была такова: у неё есть возлюбленный такого же юного возраста, да только дурачина по рассказу леди тот ещё. Сам вроде бы сын далеко не беднейшего землевладельца лорда Ванкреда Парадайса, известного округе своей прагматичностью и рассудительностью, а так же тремя сыновьями Корвином, Винсафом и Нистрамом. Так вот младший из них далеко не в отца пошёл: по слухам кутить любил, в карты играть, да во всякие авантюры ввязываться. В этот раз в одну вкрутился, да не выкрутился и попал в плен к бандитам. Возлюбленная его, когда узнала о похищении, с ужасом обнаружила, что отец за сыночка-дуралея впрягаться не собирается, а потому решила сложа руки не сидеть: собрала несколько отрядов наёмников и поспешила своему суженому на выручку. А когда увидела инквизитора, то решила, мол, тот в бою с бандитами неплохим подспорьем будет.
Реммет поначалу хотел отказаться. Не вариант ему всяких малолетних глупцов с горячей кровью и куском навоза в голове вместо мозгов из плена спасать. Пусть мирские этим и занимаются. Их проблемы. Но потом, стоило только девушке взглянуть на него своим кротким, юным и даже соблазнительным взглядом и напомнить о том, что помогать нуждающимся это одна из главных обязанностей инквизитора по кодексу, согласился.
По плану её всё должно было состояться быстро. Лагерь бандитов стоял у опушки леса. Один отряд должен был атаковать слева, другой справа, а третий, состоящий из метких стрелков (отряда бывших мушкетёров из числа наёмников, оставшегося без работодателя), прикрывать атаку прицельной стрельбой из зелёнки. Вроде всё просто, как два пальца. На деле же стрелки в назначенный момент почему-то прикрывать огнём бойцов ближнего боя не стали. Ещё одна проблема заключалась в том, что бандитов было человек пятьдесят, а два отряда девушки насчитывали двадцать рубак, да семь стрелков. Собственно, без их огневого прикрытия ситуация и стала практически безвыходной.
Так теперь Реммету приходилось отчаянно отбиваться от головорезов, да ещё и следить, чтобы этого малолетнего сумасброда, за которым пришли, не убили. Задача не из лёгких, но благо выполнимая. Инквизитор успешно рубил всех направо и налево, получив всего несколько неглубоких порезов от врага. Притом удивительно, но даже с таким соотношением сил атакующим удалось перехватить инициативу: как ни крути, инквизитор – хорошее подспорье для победы в бою. А тут ещё и к концу заварушки те самые стрелки-наёмники присоединились, начав пальбу из-за кустов, выпустив пару пуль в оставшихся врагов. Так, в конце концов, бандиты были побеждены.
Уставший Реммет вытер пот со лба и осмотрелся, выискивая взглядом цель. Юный повеса сидел связанным у костра. Правда, сейчас выглядел скорее как доходяга – весь измученный, измождённый, да с испуганными от произошедшего зелёными глазами. Одет в лохмотья, давно нестрижен и с неряшливой козлиной бородой – чудо в перьях, если одним словом. Инквизитор поспешил развязать его, и только юноша вырвался, как тут же принялся избивать ногой труп одного из бандитов.
– Сука! Тварь! Урод! Паскуда! Сын шлюхин! – приговаривал он и пинал мёртвое тело до тех пор, пока не грохнулся без сил на землю, устало дыша и сухо откашливаясь.
– Да простят его Боги за гнилой язык… – вполголоса произнёс Реммет. Вот только не ожидал, что юнец это услышит.
– Чего?! – воскликнул он в ответ, – за гнилой язык?! Да он заслужил, чтобы его на кол посадили за то, что делал со мной!!! Забавы ради заставлял вылизывать ему ботинки, чтобы блестели, подкидывал мне в еду живых тараканов, кидал под ноги ядовитых змей, чтобы я визжал, как истеричная сука им на потеху, и это то, о чём мне ещё не так стыдно говорить!!! А о другом… – чуть притих, потом снова громко закричал, – да я их трупы расчленю и на заборах домов их родителей насажу головы, а ноги с руками подкину под дверь!!! Они у меня такими слёзами зальются, гниды!!!
– Ух, ты! Какой злючий щеночек… – иронично подметил один из стрелков, вышедших из леса, – это тебя надо было выручить? – усмехнулся, – по-моему, это их надо было от тебя спасать, настолько ты суров… – рассмеялся.
– А ты ещё кто?! – обозлено спросил юноша. Шутки эти ему явно были не по душе.
– Велеон Пантри, ещё недавно – королевский мушкетёр, а сегодня уже вольный ландскнехт, – с ухмылкой преклонил голову наёмник, – пришли за попавшим в беду лордиком.
– Сначала называешь меня щеночком, а теперь лордиком?! – ярости парня предела не было. То бандиты его унижали, теперь и освободители делают то же самое. Он всё-таки из уважаемой семьи, а тут какое-то грязное животное к нему в такой уничижительной форме обращалось…
– Прошу прощения, если оскорбил вас, милордик, – широко улыбнулся, не скрывая презрительного оскала, – не хотел задеть тонкие струнки вашей душеньки…
– А вы вовремя… – вмешался Реммет, стараясь не допустить новых напастей. И казалось ему, что если б остался в стороне, то пришлось бы беднягу спасать уже из лап наглых и озверевших наёмников.
– Мы в лесу наткнулись на отряд стрелков из числа разбойников. Они нас и задержали. А потом, как пришли, даже не хотелось вмешиваться, настолько красиво ты, инквизитор, их рубил. Я за красивый мордобой! Потому когда вижу как какой-то мастер умело владеет оружием так же, как ты, стараюсь ему не мешать, чтобы насладиться величайшим из всех изобразительных искусств – убийством человека. Сложное ведь занятие. Нужно уметь под правильным углом рубить голову, быть юрким и гибким. В общем, ты, инквизитор, просто мастер, – говорил всё это Велеон неспроста. Инквизиторов уже давно преследовала слава церковных псов, умеющих только головы рубить, да права в силу своего положения качать. А как до войны, в отличие от солдат, инквизиторы в качестве бойцов никуда не годились. Были, как правило, недисциплинированны, могли побежать с поля сражения при первой же опасности. Правда, справедливости ради, хоть и не для битв их готовили, но наёмники и егеря, бывало, за копейки служившие королям и герцогам, частенько с завистью и недопониманием смотрели, как инквизиторов кормят и поят бесплатно, а их, иногда честных и справедливых старых вояк гнали в шею из каждого трактира. Отсюда и ненависть наёмников и егерей к церковникам. Частенько такие вот конфликты становились причиной дуэлей. А вот уже они, почти всегда заканчивались гибелью наёмников и егерей, хуже подготовленных к одиночным схваткам.
