Когда Эдвин вышел скрипнув легко за ним закрывшейся стеклянной дверью магазина на вечерний проспект большие настенные часы, возвышавшиеся примерно в 40 метрах от него показывали почти половину 8 и зажав немного поудобнее под мышкой небольшой пакет с 2 пачками кофе и 3 упаковками с вновь появившимся на острове весьма неплохим особым табаком (который до этого почти на 3 месяца исчез со всех прилавках из-за сбоя поставок с материка) он улыбнулся, посмотрел на уже близкое к горизонту солнце, закурил и неспешным шагом пошёл по украшенному разнообразными витринами и отсветами заходящего солнца проспекту. До наступления сумерек оставалось ещё где-то минут 30, и Эдвин неспешной походкой, слегка прихрамывая на совою левую ногу (последствия одного его немного неудачного загородного путешествия, когда он случайно скатился в совершенно невидную из-за лиан и тропической зелени недавно появившуюся и неожиданно осыпавшейся почти у него под ногами большую промоину), да, его левая нога ещё понемногу прихрамывала и он не спеша и иногда поглядывая на висевшие над близким морем довольно причудливые красновато-оранжевые облака уже приближался к большой Почтовой Площади, где его кстати довольно давно должны были ждать. До площади оставалось ещё примерно минут 10 неспешного хода, и он засунув руки в карманы и придерживая пакет с покупками подумал что день сегодня прошёл вроде-бы вполне успешно, и что Элиза… Да, а с Элизой он не виделся уже больше 4 недель, и последствия последней с ней встречи…
Да, а последствием последней с ней встречи явилось его почти двухнедельное содержание на загородной вилле мэра этого города в виде хоть и почётного, но всё-таки ареста, и только благодаря особым ходатайствам и попечительству свыше он 10 дней назад распрощался с этим загородным местом, в котором проходило его заключение и вернулся наконец-то к себе домой. Да, хотя через день у него и был очень серьёзный разговор с мэром, но в принципе всё это вроде было и не такт-то уж и плохо, да, а вот с Элизой, да а с Элизой он… Да, ага, а вот уже и площадь. Да, и интересно, а где-же здесь опять притаился Елор, что-то его опять нигде даже и не видно… Так, а если посмотреть в этом зелёном скверике, ведь как и раньше вполне возможно он может ждать меня там…
И Эдвин прошёл ещё шагов 20 по направлению к пёстро зеленевшему примерно метрах в 50 от него весьма уютному скверу с аккуратными скамейками и небольшим фонтаном посередине, как вдруг почти совсем над своим левым ухом он с небольшой улыбкой услышал очень хорошо знакомое и произнесённое довольно тихим и внятным голосом обращение:
– Да, а извини меня пожалуйста, но если не секрет, то куда ты сейчас так спешишь? Случайно не к этому-ли тенистому и прохладному скверу?
Эдвин обернулся и сразу-же с улыбкой увидел за своей спиной бесшумно идущего прямо следом за ним своего большого и довольно весьма необычного зверя. Да, это был Елор. Эдвин остановился, улыбнулся также вставшему рядом своему большому мохнатому товарищу и с небольшой улыбкой сказал:
– Да, а ты опять встречаешь меня совершенно бесшумно.
– Да, я просто стоял на той стороне площади, вон там, за углом, и увидев что ты уже подходишь сюда перешёл следом за тобою проспект и решив тебя не тревожить просто потихоньку пошёл сзади.
– Ну что-же, спасибо тебе за предусмотрительность.
Елор немного мотнул своей головой с двумя очень внимательными глазами и немного выдававшимся вперёд довольно острым носом, под которым располагалась и его большая пасть с двумя двойными рядами очень больших и крепких зубов, опустился на задние лапы и почесав передней лапой вдоль своей длинной шеи спросил:
– Да, а ты как я понял шёл искать меня сейчас в этом небольшом боковом зелёном сквере?
– Да, и я сейчас даже сильно удивляюсь тому, что ты не там.
– Ну, а туда я сегодня просто не очень хотел заходить, – там сейчас итак довольно много посетителей. Да, и кстати, – как твоя нога?
– Ты знаешь, – а спасибо, – всё почти уже прошло. Только иногда ещё немного побаливает сверху, ну и ещё немного прихрамываю.
– Ну и потянуло-же тебя тогда идти по той дороге… Да ну ладно, это мы тебе поправим, и послезавтра утром никаких следов уже не должно и остаться.
– Да, а за это спасибо.
– Да что уж, впервой-ли? Вечно вас куда-нибудь занесёт, а потом лечи все эти ваши вывихи и травмы.
– Да, а здесь тебе просто большое спасибо, – лучше вас с такими поврежденьями просто никто у нас не справляется.
– Да ну ладно, – впервой-ли? Да и кстати, куда мы с тобой сейчас пойдём?
– Куда? Да конечно-же домой. Там ведь наверняка мы сможем и нормально поужинать, и в нашей гостиной как всегда найдётся и что-нибудь на десерт.
– Ну что-же, – кто бы возражал.
И Эдвин мигнул своему говорящему зверю, он немного встряхнув своей длинной шеей поднялся и они пошли по этому вечернему и пёстро украшенному огнями различных витрин проспекту к находившемуся сравнительно совсем недалеко оттуда небольшому переулку, в конце которого и находился их небольшой и очень уютный дом. Эдвин шёл чуть-чуть впереди, а Елор немного сзади, иногда немного приостанавливаясь и оглядываясь назад как будто бы пытаясь что-то рассмотреть или разобрать на этом уже покрытом довольно густыми сумерками проспекте.
Да, и наверное здесь нам уже стоит пожалуй немного приостановится и в нескольких словах уделить немного нашего внимания Елору и всем другим его собратьям, таким-же довольно весьма удивительным и необычным животным, которые сейчас обитали, увы, только на их большом острове и ещё на небольшом кусочке суши на материке, который отделял от этого острова довольно широкий и глубокий пролив. Да, а эти очень необычные и даже просто уникальные звери сохранились сейчас только на этих небольших и практически просто затерянных посреди огромных тропических вод кусочках суши, – да, только на этом острове и ещё хоть и немного реже на небольшом прибрежном участке на материке, где они тоже хоть и несколько реже, но также иногда встречались. Особенности этих, и по всей вероятности весьма и весьма древних животных были и правда весьма довольно очень достопримечательны, – их задние лапы были немного короче передних, мягкий и довольно длинный хвост совершенно не мешал их бесшумной и лёгкой походке (да и кстати, иногда когда это бывало нужно, они могли совершенно спокойно пробегать и достаточно большие расстояния с весьма завидной скоростью, спокойно достигавшей разгона до 55—60 километров). Прямо над передними лапами у них начиналась довольно высокая и широкая грудка, очень плавно переходящая в довольно длинную и гибкую шею, на верхушке которой очень уютно располагалась и немного нами уже описанная немного удлинённая и очень умная голова, снабжённая двумя двойными рядами очень острых зубов и двумя небольшими и очень зоркими глазами (которые кстати очень хорошо могли всё видеть даже и в самой полной темноте, почти что также ясно как и днём).
