– От тебя требуется лишь одно – переспать с ним. Ничего сложного! – заявила сестра, наконец, соизволив посмотреть на меня.
Видела свое отражение. Только, к сожалению, не в зеркале. Моя родная сестра-близнец. Непутевый уродец нашей семьи, которого по непонятным причинам все любили и боготворили. В отличие от меня, пусть содержала всех и помогала по дому я.
– Все сказала? – грубо поинтересовалась, удивляясь ее наглости.
– Если ты поможешь мне, я финансово помогу семье.
Захотелось швырнуть в нее чем-нибудь тяжелым. Например, кастрюлькой с супом. Как раз еще горяченькая.
– Без тебя справлялись и дальше как-нибудь обойдемся, – встала со стула и улыбнулась. – Дверь там. Пошла вон, пока я не помогла.
– Да ну? И что скажет мама? Навряд ли ей понравится.
– Она справится… – буркнула и направилась к выходу, когда услышала:
– Я окажу финансовую помощь, и вы сможете рассчитаться с долгами. Странно, что вас еще не выгнали на улицу. Квартира ведь заложена…
Медленно обернулась, удивляясь своей выдержке. Мне бы медаль… за терпение.
– Благодаря твоей помощи. Ты ведь проводила махинации, когда мы искали деньги на операции отца.
– Ты придумываешь, Кристина. Я тоже искала деньги.
– И потратила их на поездку в Сочи. Всем бы так искать и тратить.
Она скривилась и проговорила:
– Я ездила к отличному хирургу, чтобы он…
– Мне уже неинтересно. Да и родителей дома нет. Так что некому слушать твой бред. Можешь маме через часок позвонить, она с удовольствием послушает.
– Подумай, сама ты точно таких денег не заработаешь! Никогда! А если ты выполнишь мою просьбу, я погашу все долги.
Не удержалась и засмеялась. Громко, почти истерично. Вероятно, я единственная сестра-близнец, презирающая свою копию. Но она столько нам проблем создала, как никто другой. Огромные долги, а что самое страшное – отца избили из-за нее, обеспечив статус инвалида, но до сих пор все верят в то, что это были мои дружки, действующие с моей подачи. Доказывать – бесполезно. Достаточно страдальчески плакать и корчить из себя жертву, чтобы тебя жалели. Я так не могла, как и открыть им глаза. Когда люди не хотят видеть правду, они ее никогда не увидят. Это как раз про нашу семью.
Закрыла глаза. Как все надоело! Всегда не понимала, почему разгребать весь этот дурдом должна я. Особенная такая?
– У отца больное сердце, ты же знаешь, – чуть ли не со слезами начала Валерия, изображая из себя великую мученицу. – Он не выдержит, если окажется…
– Прекрати!
– Тебе сложно это сделать? Так сложно выполнить мою просьбу? Для меня?
– Для тебя мне все сложно, даже дышать одним воздухом, – резко развернулась и грубо отчеканила: – Лер, убирайся, пока я действительно не помогла. Ты же знаешь, я могу. Или волосенки подросли и можно проредить?
– Надо же… – сестра скривилась, с презрением осматривая меня с головы до ног, – какая ты все-таки неприятная пацанка.
– Какая есть, – безразлично пропела, при этом еще улыбаясь. Ее это раздражало, поэтому грех было сдержаться. Уж эта змея заслужила.
– Ну, вместо того, чтобы развиваться, учиться, быть…
Решила сделать себе одолжение и уйти. Но стоило сделать шаг, как она закричала:
– Сазонов очень богатый. Нереально богатый! Я помогу вам. Обещаю, что перекрою все долги. Ты сможешь жить для себя. Я же понимаю, как это сложно… существовать в таких условиях. Я не прошу много.
– Да ну?! Действительно, что уж там… мелочи. Ты просишь меня… переспать с твоим женихом, – рявкнула, все же обдумывая вариант запустить в нее чем-нибудь тяжелым. – И все же мне интересно, в чем проблема? Сама не в состоянии? Ну, говори!
Сестра скривилась и прошла к окну:
– Он сказал, что женится на мне лишь в том случае, если… у меня не было мужчин.
Засмеялась. У нее… и не было – прямо странно звучит. С ангельским лицом и милыми речами сестра манипулировала с малых лет всеми, кто ее знал, а когда подросла… переключилась на мужчин. Даже удивительно, как она виртуозно это делала. Именно поэтому я так и не осмеливалась вступить в интимную связь. Да, у меня был молодой человек, но мы совсем недавно познакомились и он еще не видел моей сестры. Нет, я почему-то была уверена, что Костя не поведется на Леру, но все же как-то остерегалась. Надоело быть худшей копией во всем.
– Так придумай что-то…
– Уже не могу. Он разозлился на меня и выгнал. Так что если не поможешь… буду жить с вами.
Открыла рот от ужаса. Ничего себе заявление! Сестра опять будет жить с нами. Что может быть хуже? Проклятье. У меня сейчас жизнь не сахар, а будет настоящим адом.
– Если ты поможешь мне, я получу доступ к кошельку Сазонова и попрошу оплатить все долги. И еще… мама рассказала, что папе требуется срочная дорогостоящая операция.
Нахмурилась. Впервые слышала. Почему мать мне не сказала?
Развернулась и пошла к телефону. Схватила и быстро набрала нужный номер на панели.
– Ты мне не доверяешь? До сих пор? Почему ты такая? – с обидой воскликнула сестричка, махая пушистыми ресничками.
Подошла к двери и перед тем как захлопнула, заметила:
– Я скорее поверю черту с рогами, чем тебе…
Направилась в гостиную, слушая гудки на линии. Лишь бы только взяла.
– Да, – странно, что взяла. Обычно не слышит, когда гуляет на коляске с отцом.
– Какая операция необходима папе?
Молчание услышала в ответ. Мать замялась, то ли не знала, как рассказать, то ли что придумать. Может, Лерка ее опять обманула? А она набиралась смелости, мне это преподнести. Кстати, обманывать она совсем не умела.
– Звонил Федоров, сказал, что анализы плохие. Нужна операция.
– Почему мне не сказала?
– А что говорить? Денег откуда возьмешь?
– И что? Пусть умирает?
– Кристина! Почему ты такая грубая? – с возмущением бросила она.
Затылком стукнула по стене и спросила так, как «нужно»:
– И на что ты надеялась? Мысли, планы, варианты. Или мне копить на похороны с таким подходом к проблеме?
– Кристина! Ты забываешься!
Опять лишнее сказала. Мама у меня старой закалки из семьи философов и литераторов. Она не могла слушать «конкретно и по делу». Чтобы получить внятный ответ, мне приходилось бегать по окольным огородам. Это для меня было сложным. Что поделать, какая есть.
– Так что? – спросила, не зная, как заменить полегче.
– Я думала, ему станет лучше…
– Мам, ты до сих пор веришь, что у нас квартиру не заберут и что долги сами погашаются. И папа, оказывается, сам чудесным образом излечится?
– Но мы живем в квартире! – с обидой сказала она.
– Потому что я выплачиваю проценты!
– Ее можно продать и купить поменьше.
– Нельзя. У нас долгов больше, чем стоит квартира. Как минимум в три раза.
– Кристина, мне тяжело слушать такое. Пожалуйста, не говори. Главное, чтобы в семье была гармония. Ты же вечно все видишь в черных красках. Вот Лерочка…
