Служба в святой обители закончилась где-то к полудню, люди стали потихоньку расходиться. Молодой монах Даниил остался в храме на послушание, он аккуратно гасил догорающие свечи и тщательно протирал высокие золотистые подсвечники попутно счищая с них застывший воск. С улицы послышался какой-то шум, а несколько секунд спустя в храм ворвалась группа людей в спец одежде без опознавательных знаков с автоматами, монах в этот момент чистил подсвечник рядом с алтарем и тут же нырнул в одну из боковых дверей украшенных большой иконой, сделал он это так стремительно, что захватчики просто не успели его заметить. В алтаре Даниил быстро открыл потайную дверь в стене ведущую прямо в монастырскую библиотеку, собрал со стеллажей несколько небольших книг дореволюционного образца, схватил воткнутый среди книг в неприметном месте большой лист пожелтевшей от времени бумаги сложенный в несколько раз, немного раскрыл его дабы убедиться, что взял то, что нужно, бумага бала исчерчена ровными линиями, черного и красного цвета образующими рисунок чем-то отдаленно походивший, к примеру, на схему пожарной безопасности с заметками на полях. Убедившись, что все сделал правильно, молодой человек вложил драгоценный листок в одну из книг и завернул их в лист почтовой бумаги, затем он выскочил с другой стороны здания, оставшись незамеченным, и покинул территорию монастыря. Монах выбежал к трассе, он так спешил что просто не заметил белые жигули, несущиеся прямо на него, водитель со скрипом затормозил, а бегущий упал на спину в нескольких десятках шагов от машины, но тут же поднялся и бросился прочь. Сидевшие в машине люди выскочили и стали стрелять в него. Даниил смог убежать от бандитов в ближайший поселок, куда стрелки соваться не рискнули, но одна из пуль все-таки догнала его в спину у самой деревни.
Петр стоял во дворе своего деревенского дома, не так давно унаследованного от дедушки с бабушкой, наблюдая за играющей на траве маленькой девочкой и зарисовывал что-то на бумагу, прикрепленную к планшету; время от времени он растушевывал карандаш пальцем. Глядя на это увлеченно играющее маленькое чудо, ему вспоминалось и собственное безмятежное детство. Каждое лето, проведенное в этом поселке, запомнилось так ярко словно это было не позже, чем вчера: игры с местной ребятней на озере, войнушки в лесу около старой усадьбы и еще много чего интересного. В какой-то момент остро заточенный кончик карандаша сломался и художнику ничего не оставалось кроме как вернуться в дом за новым инструментом. Найдя в комнате в стоящем на столе темно-синем пластиковом стакане то, что нужно, он поправил на выходе кусок ткани, прикрывающий работу на мольберте, мирно стоявшем справа от дверного проема, прямо перед старым книжным шкафом с аккуратно расставленными изданиями на полках и уже собирался вернуться во двор, как вдруг в закрытую входную дверь тяжело постучали. Когда мужчина открыл дверь, на пороге стояла молодая женщина в черной кожаной куртке с металлической застежкой вроде байкерской.
– Тебе привет от Шаха! – с этими словами незваная гостья достала из-под куртки пистолет и нажала на спусковой крючок…
…В этот момент Петя вздрогнул и проснулся, он сидел в старом потертом кресле откинувшись на мягкую спинку.
– Опять заснул? – спросила Ульяна мимолетно заглядывая из соседней комнаты.
В дверь тяжело постучали, реставратора аж передернуло.
– Кто там еще? – удивилась Ульяна.
– Не надо, я сам… – сказал Петр, поднимаясь с кресла.
Он с опаской, медленно и очень осторожно открыл дверь на маленькую щелочку до смерти опасаясь того, что мог там увидеть. За дверью на земле лежал человек в длинных черных одеждах из последних сил поднимающий руку для очередного удара.
– Что случилось? – спросил хозяин, дергая на себя дверь.
Увидев, что лежащий ранен, он бросился помогать.
– Даня?! – удивился художник, разглядев лицо раненого.
Монах мертвой хваткой вцепился ему в рукав.
– Книги… – из последних сил прохрипел раненый и отключился.
Петр машинально пощупал пульс. Подняв глаза, Смолин увидел в нескольких шагах от него испачканный кровавыми отпечатками сверток.
– Кто там? – спросил детский голос за спиной.
– Ульяна, уведи ее! – сказал художник, возможно слишком резко.
– Ты чего? – спросила женщина на ходу вытирая руки кухонным полотенцем.
Увидев, что происходит, она вздрогнула прикрыл рот рукой, но не закричала.
– О, Господи!
– Кто там? – снова спросила малышка, пытаясь заглянуть.
– Ничего, малыш – Ульяна легонько отвернула ребенка за плечо – Иди поиграй у себя в комнате, ладно? – она осторожно закрыла за малышкой дверь на замок – Что там?
– Огнестрел на вылет – сказал Петр изо всех сил стараясь остановить кровь, отбросив в сторону клочья только что разорванной им одежды – Неси аптечку!
Через пару мгновений он уже копался в аптечке, Ульяна, тем временем, осматривала пострадавшего и оказывала первую помощь.
– Органы вроде не задеты, но крови много потерял… – констатировала она.
– Та-а-а-к, есть! – Петя достал из глубины аптечки ампулу с необычной маркировкой и упакованный шприц, быстро разорвал упаковку и наполнил колбу препаратом.
– Что это?
– «Живая вода», подарок от хорошего человека, берег на черный день…
Он выпустил из шприца воздух и сделал Даниилу укол.
– Держись, парень, сейчас немного полегчает…
– Надо бы «скорую» вызвать!
– В нашу глушь пока доедут… Сейчас – Петр встал, вынул из кармана мобильный, отошел подальше чтоб малышка за дверью не услышала разговора
Через несколько мгновений вернулся.
– Вызвал? – спросила Ульяна заканчивая с повязкой.
– Сергеич выслал реанимацию, так быстрее!
Художник наклонился, пощупал пульс.
– В рубашке родился… – только сейчас художник заметил, что у нее дрожали руки – Иди, я послежу за ним… – он погладил ее по плечу рукой.
Как только женщина удалилась и включила воду, реставратор взял лежащий у порога с внутренней стороны дома испачканный кровью сверток, за который так волновался раненный гость. Петр еще раз посмотрел на совсем еще молодого человека и спокойно положил руку на верхний узелок веревки, стягивающей сверток. В темноте закрытых глаз появился отчетливый слегка сияющий откуда-то изнутри циферблат старинных часов с римскими цифрами по кругу, стрелки на нем бежали все быстрее и быстрее отматывая время вспять, яркая ослепительная вспышка и он увидел людей в черных спецовках, вломившихся в храм, молодого монаха в библиотеке, затем белые «Жигули» и погоню за молодим человеком больше походившую на охоту за диким зверем, выстрел и видение прекратилось, глаза снова видели привычную картину дома. Из заторможенного состояния Петра окончательно вывел вой сирены реанимобиля, подъехавшего к воротам.
