«Просто», «сложно», «легко», «трудно»… Наверное, это самые часто употребляемые наречия, с помощью которых люди пытаются выразить своё отношение к решению стоящих перед ними задач. В соответствии с печально известной традицией, при таких попытках этим словам не придаётся определённое смысловое наполнение. И потому они, по меткому выражению выдающегося психолога Льва Семёновича Выготского, являются «звуками пустыми». Зачем же их произносят люди в таком случае? Возможны как минимум два варианта. Первый: этими словами, как флажками, отмахиваются от необходимости приложить конкретные усилия для решения задачи. В школе: математика и физика – сложно, там уравнения, запомнить всё это трудно. Вот история и обществоведение – просто, потому как легко выучить наизусть без всяких уравнений и сдать без всяких пониманий. Неважно куда сдать, но лучше – навсегда. Будем сдавать историю и обществоведение и не будем – математику и физику: это «не наше», это для «технарей». В вузе: сопротивление материалов – очень сложно: какая балка, какое кручение? А вот психология – просто: Маша трудно любит Васю, Вася сложно любит Машу – поэтому Маша легко уходит к Пете. Чего проще-то? И думать тут нечего. Не будем крутить балки, а просто и легко порекомендуем Васе своевременно уйти от Маши к Дусе.
Второй вариант: с помощью этих слов необходимые для решения задачи усилия перекладываются на плечи и головы других. Трудно правильно и качественно ввернуть болт в сложном устройстве. Конструктору легко – он придумал и пошёл дальше, а тут – крути! Придумать – просто, ввернуть – сложно. Вот пусть конструктор и вворачивает или придумает что-нибудь полегче. А мы посмотрим.
В семье всё так сложно: никто меня не понимает, и потому жить трудно. А вот жене просто и легко, рожает и выращивает детей – и только.
В подобных глупостях, порой враждебных и бесчеловечных, а также неуважительных по отношению к себе, можно далеко зайти. И многие люди заходят. Ради лёгкого бездействия или простого бездумья. Жить среди них и, тем более, с ними – не трудно, а тяжко. Да и самому с собой так жить – тоже не сахар.
Может быть, раз это уж так важно, разобраться в этих простоте, сложности, лёгкости и трудности. Расставить их по своим реальным местам и контролировать проявления. Смысл этих понятий, вероятно, окажется неожиданным для многих людей, как неожиданными, но разумными окажутся их сочетания.
Следуя великому Ньютону, «введём необходимые определения». Словари нам здесь – не помощники. Либо в них «определения» через примеры – «например, лёгкость походки», «например, лёгкость шага, фигуры». Либо анекдотичные в своей пустой тавтологичности варианты типа «лёгкостью называют свойство чего-то лёгкого». Давайте введём определение этого понятия, руководствуясь технологией, описанной в книге этой серии «Понятийность» и в книге «Технология интеллектуального образования». Существительное «лёгкость» образовано от прилагательного «лёгкий», которое, в свою очередь, происходит от древнеиндийского laghus – незначительный и родственно латинскому levis – быстрый. В современном русском языке это слово означает «незначительный по весу, нетяжелый». Прилагательное всегда описывает присущее данному объекту качество, «своё» для него, то есть, свойство объекта. Объект по-латыни – предмет, то, на что направлено наше внимание, в том числе это может быть процесс. Какое именно свойство объекта? Свойство достаточности для действий над ним незначительных усилий. Степень незначительности определяется на индивидуально-личностном уровне в процессе исследования объекта. Одно и то же действие может быть для кого-то лёгким, а для кого-то – нет. Если мы теперь соберём всё в единую «сборку» в норме русского языка, как это описано в «Понятийности», то получим: «Лёгкостью объекта называется его свойство требовать для действий над ним незначительных усилий». Вот так. Любых усилий – физических, интеллектуальных, моральных, этических… Любого объекта – камня, интеграла, общения, движения.
Примеры физического характера достаточно очевидны и привычны, не будем задерживаться на лёгкости кирпичей. А перейдём сразу к примерам интеллектуальной лёгкости. В книге данной серии «Практическое и продуктивное мышление» даны определения мышления и думанья. Мышлением называется процесс формирования мозгом моделей действительности, допускающих адекватное внесение в действительность контролируемых изменений. Думаньем называется процесс сопоставления информации с целью осознанного формирования суждения. С целью осознанного адекватного внесения контролируемых изменений в действительность. Чувствуете разницу? Адекватные изменения в действительность мы можем порой вносить на основе практического мышления – без осознания отдельных его этапов и без речевого оформления. Правда, с определённой вероятностью успеха. Но большинство людей так и живёт. И работает практическое мышление, как описано в уже упомянутой книге, облегчая работу мозга, «не любящего» повышенных трудозатрат. То есть, мышление с принципиальным «недоделыванием» отработанных эволюцией шагов совершенно справедливо воспринимается тем, кто так мыслит, как лёгкое. Ну, промахи, ошибки – чего не бывает. Такова жизнь. Зато легко! Такое мышление очень нужно для принятия скоропалительных решений в экстренных ситуациях. Там, где надо планировать или передавать результаты мышления другим людям – оно не работает. Но люди стараются его использовать в любых ситуациях. Потому как считают лёгким. А применительно к такому подходу был прав известный политик: хотели, как лучше, а получается, как всегда.
С думаньем, или продуктивным мышлением, дело обстоит иначе. Там требуется осознание и понятийное, речевое оформление мышления и его продуктов, то есть, результатов. Это осуществляется через совершение определённых интеллектуальных действий под сосредоточенным и пристальным, а потому трудоёмким для мозга надзором со стороны сознания. Мозг устаёт и бесится, но раз уж взялся – делает. Стараясь браться за такую работу пореже и лишь при крайней необходимости. Зато результат – неотвратимый и безошибочный. Так уж устроена содержательная деятельность мозга. Но если такую работу мозгу приходится проделывать часто – например, по причинам профессионального характера – отработанная программа начинает действовать на иных, очень высоких скоростях. Как, например, у выдающихся полководцев, научных работников, инженеров и технологов всех мастей, включая выдающихся хирургов. И тогда продуманный продуктивным мышлением результат выглядит столь же скорострельным, как и полученный при практическом мышлении. Общество смотрит на это и говорит: «Во даёт, во даёт! Ему легко, он гениальный!». А он вовсе и не гениальный. Просто хорошо
