Где-то в среднестатистической квартире, одинокой и затерянной в лесах центральной России, хрущёвки, среди коллекции специй и чая в пакетиках, мирно и беззаботно ползли два таракана.
Один из них был больше другого, что-то вроде «толстяка» по тараканьим меркам, ведь даже его усы были больше, чем у его младшего по размеру товарища.
– Курт, – сказал младший – ты уверен, что это правильная идея? Я ведь всё вспоминаю Германа. Бедный…
– Бедный – значит погибнуть от человеческой ноги, – сказал Курт строгим голосом, – Куда героичнее погиб Александр. Ты вот представь себе, Рэй… Залез в ванную, увидев человеческую самку в чистом виде… И он не испугался её криков, ведь Старик Чарльз говорил, что от криков самки людей болят уши, и только потом уже наступает смерть. А смерть Александра не настигла!
– А вот и настигла… – отметил Рэй, грустно пошевелив своими молодыми и неокрепшими усиками.
– Но как! Как он героически спасался от воды. От их штуки… – Курт пытался напрячься, вспоминая название.
– Душ? Не так? – робко спросил младший.
– Именно! Ты же знаешь какая вода в душе меткая! Даже тапок или газета так метко не бьют! И вот почти-почти Александр заполз за большую раковину но струя настигла его. И смыла. А тело потом нашла Белла. Зато она теперь жена героя!
Рэя смущали слова «теперь».
– Но какая разница если он умерший?
– Погибший! Это разные вещи, запомни! – поправил со строгостью Курт. – Умершие это от «ядовитого газа» спустя какое-то время, а погибшие – они умирают сразу. А разница, дорогой мой Рэй, в том, что это прекрасный пример для потомков: «Как правильно умирать от рук людей!». Думаю сам Эрнест напишет об этом в «Тараканьей Хронике».
Рэй решил промолчать. Он пришёл к выводу, что он ещё слишком юный таракан для понятия «геройство».
– Стой! – скомандовал крупный таракан – Видишь? Впереди наконец что-то виднеется из «редкого». А то макароны, крупа… Никуда не годится, всё слишком старо… Теперь люди решили на свою беду привести что-нибудь другое… Пахнет даже не так как остальное. Что же это?
– Не знаю, Курт. Но пахнет даже очень вкусно.
Два таракана подобрались ближе, чтобы лучше рассмотреть незнакомый продукт.
Рэй пытался присмотреться к названию, но не мог. Чтению молодого таракана обучить ещё не успели.
– Не понимаю, Курт. Язык человеческий, – насторожил свои глазки Рэй, как следует прищурив их.
– Рано тебя от уроков оторвали, Рэй. А говорили же… – вздохнул Курт, – Давай я прочитаю. Я все три уроказаканчивал в былые времена. Все людские названия продуктов и книг наизусть знал.
Курт начал присматриваться. Упаковка гласила:
Сахар тростниковый. В кубиках
– Тростниковый? – спросил он – Никогда не видел такого. Чем он отличается от остальных?
Каждый таракан знал в этом доме что такое сахар – белые сладкие кубики, вкусив которые, ты почувствуешь удовольствие. И тебе захочется снова и снова вкушать его до тех пор, пока по твоей вине не начнут морить твоих сородичей. Последний пробовал сахар лишь единожды, когда вернулись «охотники».
– Может намного слаще? – предположил Рэй.
– А может горче? – подумал Курт.
– Нужно попробовать. Вопросами сыт не будешь.
– Верно мыслишь, Рэй. Но это опасно. Если этот тростниковый сахар очень сладкий, то гибели не избежать. Люди всё равно заметят, что что-то не так. А потом снова «ядовитый газ», ложная еда…
Курт старательно шевелил усиками, чтобы хоть какая-то мысль пришла в его голову.
– Идея, Рэй! Идея! Я всё-таки рискну и попробую этот сахар… Если я сильно увлекусь, то ты начинай трясти меня.
Рэй кивнул.
Курт же в свою очередь начал лезть на коробочку, но благо сама упаковка, словно по велению Великого Папы была открыта людьми. Толстый таракан сделал маленький надкус и внезапно улыбнулся.
– Ничего вкуснее не пробовал! Это вкуснее чем белый сахар, – дрожащим голосом произнёс толстый таракан и в его глазах начали бегать искры от удовольствия.
Курт не мог остановиться. Он продолжал есть тростниковый сахар. Он совсем забыл о своём имени, друзьях и родных.
И о людях.
Рэй услышал громкие и оглушительные шаги. Топот человеческих ног разносился повсюду.
– Курт, Курт! – крикнул Рэй.
Курт не слышал.
– Нам пора! Люди! Там люди! – умоляюще вопил Рэй.
Но он не продолжал слушать. Тростниковый сахар затуманил бывалому таракану его голову.
– Бежим же, бежим! – со слезами уже кричал младший.
Но топот становился всё громким, а значит человек подходил ближе и вот-вот откроет дверцу.
Так и случилось.
Человеческий самец с крупным и большим лицом. Его глаза такие огромные, что только два, а может даже, три таракана смогли бы его донести.
Во взоре виднелась рука. Рэй инстинктивно отскочил от угрозы, но вспомнил.
Курт. Он остался там. Но было поздно.
Человеческий кулак, сжавшись, ударил по упаковке тростникового сахара, а затем уже в сторону Рэя прилетел бездвижный Курт с остатками тростникового сахара на усиках.
Рэй со слезами подхватил своего мёртвого брата и потащил его в сторону укрытия.
Маленький таракан был быстрым и смог вовремя увернуться от человеческого кулака. Последнее, что он увидел, это мелькнувшая тень горечи во взгляде человека.
Когда Рэй вместе с Куртом на лапках уже находились в стенах квартиры, он остановился и положил своего брата на твёрдую поверхность. Рэй сначала смотрел на изувеченное тело Курта а после горько зарыдал, приговаривая:
– Курт… Ну что ж ты… Что ж ты, дурак… Как я скажу об этом Старику Чарльзу ты подумал? Как?
Рэй долго плакал над потерей. Но когда слёзы перестали литься, он потащил его в Городок.
Городок находился в стенах и соединял тем самым несколько квартир в доме. Тем самым они напоминали то, что у людей называется «мегаполисами». Здесь были уютные и индивидуальные для каждого таракана места сна, были также места продажи человеческой еды, переплёты от книг и самое редкое – мыло. С наступлением темноты, жизнь в Городке становилась активнее, особенно у «охотников», которые могли спокойно похищать еду у людей, пока те в свою очередь отданы в царство сна.
Из тёмного угла появился Рэй с Куртом на лапках. Его взгляд старался не попадаться на остальных собратьев. Но те быстрее насторожили свои усики и только потом приползли близко к двоим.
Голоса доносились отовсюду:
– Что случилось?
– Почему он в таком состоянии?
– Он мёртв?
– Неужели этот Курт?
– Рэй, скажи что-нибудь?
Но Рэй же не мог ответить. Он молчал, лишь шевеля усиками. Рэй сделал два взмаха вниз правым усиком, и два левым но уже вверх.
Все поняли, что случилось и поэтому умолкли.
Такой знак обозначал, что таракан, их сородич, погиб. Два правым вниз – значит он упал замертво (что уже означает что мёртв), а два левым вниз – ушёл к Великому Папе. Эти движения делались в том случае, если сообщить смерть словами было тяжело.
