ГЛАВА 1. Почему не стоит прятаться под столами?
Подул прохладный ветерок, и я поёжилась. Хотела шагнуть вперёд, но что-то в последний момент остановило. Пальцы сжались на металлическом поручне. Какое-то ощущение высоты, даже невесомости. Лёгкости.
Открыла глаза и замерла от ужаса: я стояла на последней ступени жёлтой металлической лестницы, а прямо под ногами простирались дома и оживлённая трасса. Невероятно маленькие машинки яркими пятнышками проносились мимо. Людей видно не было.
Попыталась успокоить бешено грохочущее сердце: впилась руками в боковые перекладины лестницы и глубоко дышала через рот. Главное, чтобы голова не закружилась. Если не закружится, лестницу я точно не отпущу, и значит, мне нечего бояться.
Медленно подняла голову и посмотрела вдаль. Трёхэтажные жёлтые дома перемежались с девятиэтажками, купола церквей, шестиполосная трасса, парковка и… рельсы? Да, кажется, это был вокзал.
Лестница вдруг задрожала, а затем и вовсе заходила ходуном. Я сжала зубы, чтобы не закричать, крепче впилась пальцами и посмотрела перед собой. Обзор загораживала позолоченная звезда, окружённая пшеничными колосками. Бегло глянула вниз. Навскидку падать мне было этажей тридцать: четыре-пять, если не промахнусь мимо самой крыши, и ещё двадцать пять-шесть, если полечу до асфальта.
Металлическая конструкция снова затряслась и качнулась назад. Не медля больше ни секунды, я заставила себя разжать побелевшие пальцы и почти рванула вниз по лестнице. Нога замерла в воздухе, так и не успев коснуться следующей ступени, когда раздался ужасающий треск.
Не думая, перехватила руки и развернулась, прижимаясь спиной к ступеням: прямо в меня на огромной скорости летел сверкающий серебряный шар, искривший молниями. Увернуться от него я уже не успевала, разжать пальцы и спрыгнуть вниз не позволил страх, сковавший тело. Только и могла, что смотреть, как сфера стремительно приближалась.
Лестница снова покачнулась, где-то надо мной раздался стук, вроде как подошвы о металл, и через мгновение чья-то рука грубо схватила меня за капюшон толстовки. И дёрнула в сторону.
Я открыла рот в беззвучном крике и замахала руками, отчаянно пытаясь за что-нибудь ухватиться. Тень упала сбоку от меня, за ней появилась и тёмная мужская фигура. Он повернулся, вставая между мной и искрящимся шаром. Толкнул меня в грудь, и я полетела вниз, краем глаза замечая, как сфера с грохотом ударила ему в спину. Всё это произошло меньше чем за секунду.
Мужчина закричал от боли. Я падала, а ветер трепал мою одежду.
Закричала, когда тьма поглотила меня. Села и распахнула глаза, не без удивления упираясь взглядом в голубую стену. Заморгала и стала растирать ноющие виски, не переставая рвано дышать. С коленей соскользнуло одеяло, а его край перевесился вниз через край кровати.
– Ка-а-ать… м-м-мфт… – сонно выдала что-то несуразное моя соседка по комнате.
Голубые стены, синие шторы, два стола напротив занавешенного окна, высокий шифоньер и тёмно-коричневые деревянные полки, заваленные книгами. Вернее, это на Лениных царил хаос из рваных страниц в клеточку, пары учебников и кончившихся ручек, на моих же всё аккуратно, книги одна к одной.
Я ведь проснулась. Зарывшись пальцами в свои русые волосы всего немногим длиннее плеч, шумно выдохнула и поняла, что находилась в своей комнате. Будильник на Ленином столе показывал полседьмого утра. Мне ещё рановато, но понимала, что всё равно больше не усну. Хотя непонятно, что лучше, может, если всё-таки усну, снова вернусь на ту лестницу.
Перевесив ногу через край кровати, застыла, когда голая ступня коснулась холодного металла. Ну да, какая ирония. Кровати у нас в общежитии были двухъярусными, моя койка была верхней, а вниз вела именно металлическая лесенка. Конечно, можно и просто спрыгнуть, но злая проснувшаяся Лена того не стоила.
Поэтому я закрыла глаза, вдохнула и выдохнула, и острожно полезла вниз, стараясь особенно не шуметь. Собственно говоря, так и не задался мой день. А как известно, если день не задался с утра, лучше к обеду он точно не станет. Завтрак, битком набитый людьми вагон метро и две лекции в университете. Посещаемость к четвёртому курсу у нас значительно упала, и теперь к первой паре, неважно какой, ездили только самые отчаянные. Вроде меня. Моя подруга Маша так и вовсе к третьей пришла. На свою удачу я столкнулась с ней в коридоре.
– Маш? Маш, посмотри, его там нет? – прошептала и вжалась спиной в стену, указывая глазами за угол.
Маша тряхнула светлыми кудрями, отчего брякнули её массивные серёжки, и наклонилась вправо, выглядывая на парадную лестницу. Здание у нас было старинное, исторически ценное и охраняемое государством. Достаточно милый антураж, только вот из-за этого, чтобы пройти на второй этаж, нужно было преодолеть парадную лестницу, просматриваемую со всех сторон. В самом начале перерыва студентов на ней пока было мало, то есть затеряться у меня бы не получилось, а значит, не появись Маша, пришлось бы ждать внизу. Светиться же не хотелось.
Если верить расписанию на сайте нашего вуза, профессор Покровский И. В. как раз должен был заканчивать лекцию в кабинете 204, а мне нужно в 206. Шанс проскочить мимо до конца пары я уже не рассматривала, налететь же на Ивана Владимировича на лестнице, или ещё хуже окликни он меня! В общем, таким желанием не горела.
– Ка-те-ри-и-ина, – простонала Маша и закатила глаза. – Только не говори, что ты вчера не шутила.
Нет, я вчера отнюдь не шутила, написав Маше, что узнала расписание Ивана Владимировича и теперь буду его избегать. Потому что позавчерашнее почти столкновение в коридоре, когда он меня заметил, а я резко опустила голову и метнулась в первую попавшуюся аудиторию оставило на мне неизгладимый след.
– Катерина!
– Что Катерина? – нахмурилась я. – Просто посмотри, идёт ли Иван Владимирович вниз или нет. Тебе же несложно.
Маша закатила глаза ещё выразительней.
– Я тебя не понимаю. Тебе-то чего от него прятаться?
Огляделась по сторонам и подтащила Машу к себе за руку. А то она по ровно середине коридора маячила, вынуждая себя обходить.
– Так я же ему черновик работы отправляла, помнишь? Он мне ответил, мол, почитайте мои замечания, я поблагодарила и написала, что исправлю. И уже три дня открыть не могу, потому что страшно. Три дня, Маш!
– Ну да, тебе, должно быть о-о-очень стыдно, – фыркнула Маша и выразительно на меня посмотрела.
– Но…
– Молчали бы вы, Катериночка. – Маша скрестила руки на груди и наклонилась ко мне. Так-то мы одно роста, но сегодня она на каблуках. – У меня даже плана ещё нету.
Открыла было рот, чтобы возразить, но Маша меня опередила.
