Рафаэль Гругман - Боря, выйди с моря 2. Одесские рассказы

Боря, выйди с моря 2. Одесские рассказы
Название: Боря, выйди с моря 2. Одесские рассказы
Автор:
Жанр: Современная русская литература
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2019
О чем книга "Боря, выйди с моря 2. Одесские рассказы"

«Можно умереть, а после вновь сто раз родиться, умереть, где угодно, а родиться здесь, ибо только здесь, на склонах Ланжероновского пляжа, среди множества подстилок, чинно ступает призывно кричащее великое счастье: “Лиманская грязь! Лиманская грязь!” – и лоснящиеся от жира матроны со своими худосочными мужьями победно сверкают на солнце ярко-чёрными ногами. Какое счастье – грязь лимана!» – Этими словами начинается повесть «Одесса. Маразлиевская, 5». Те же герои в повестях «Боря, выйди с моря», «Бабелевская Одесса на Брайтоне», и в «Одесских рассказах». Но главный герой, или героиня книги Рафаэля Гругмана, – Одесса, город, «не принадлежащий никому: ни русским, ни украинцам, ни евреям, ни полякам, город искателей счастья, беженцев и эмигрантов».

Бесплатно читать онлайн Боря, выйди с моря 2. Одесские рассказы


Боря, выйди с моря – 2

Часть первая

Одесса. Маразлиевская, 5

Можно умереть, а после вновь сто раз родиться, умереть где угодно, а родиться здесь, ибо только здесь, на склонах Ланжероновского пляжа, среди множества подстилок, чинно ступает призывно кричащее великое счастье: «Лиманская грязь! Лиманская грязь!» – и лоснящиеся от жира матроны со своими худосочными мужьями победно сверкают на солнце ярко-чёрными ногами. Какое счастье – грязь лимана!

И только на пляже мама может ежечасно запихивать своему доходяге пахнущую чесночком молодую картошку с рыбными биточками, приговаривая: «Рафа, кушай на передние зубы!» – и походя гордо рассказывать соседкам, сколько рыбьего жира, чтоб он только не болел, она влила в него этой зимой.

Но главное – это двор. Он, собственно говоря, состоит из трёх дворов, и если в каменном колодце первого живёт в одиннадцатой квартире наш юный герой, то в третьем, заднем, дворе обитает настоящий Суворов, Женька, внук, нет, скорей всё-таки правнук того самого Суворова, основателя Одессы. В одном с ним парадном на четвёртом этаже живёт другая знаменитость – Изя Гейлер. Что Гейлер, что Геллер – разницы никакой. Изя тоже умеет играть в шахматы, и недавно он научил Рафа новому правилу – пешка, защищая короля от мата, может ходить на одну клетку назад.

Но самое интересное происходит тогда, когда во дворе разгорается скандал. Вспыхивая внезапно, он мгновенно переходит на крик и, врываясь в распахнутые окна, выволакивает зрителей на спектакль: «Кто? Где? А… опять на втором этаже…»

Двор – это и правосудие, и мировое сообщество. Он молча наблюдает, сочувственно выслушивая апеллирующие к нему стоны, и только Высший суд, наделённый полномочиями Конституционного, заседает вечером в комнате его председателя – Наума Борисовича Вайнберга.

Председатель домового комитета (в иное время я назвал бы его председателем комбеда) занимает в нашей коммунальной квартире две большие комнаты. Если к ним можно было бы добавить туалет и воду, это был бы Кремлёвский дворец, а так… Грановитые палаты.

Зал суда. Бесхитростная «Комета» тихо записывает для Правосудия показания сторон.

Мудрый голос Председателя Вайнберга:

– Симакова, так почему же вы налили Мудреновой в варенье керосин?

– Я налила?

– Да, вы налили.

– Я налила?

– Да, вы налили.

– Что ты комедию ломаешь! Что, я сама его себе налила? – включается Мудренова.

– А почему она моим светом пользовалась?

– Каким светом?! У тебя что, дура, совсем крыша поехала?!

– Мудренова, сядьте! Симакова, что вы хотите этим сказать?

– Только то, что сказала. У нас семь семей. У каждого свой звонок, кухонный стол, счётчик. В туалете и на кухне у нас висят семь лампочек. Каждая из них связана со своим счётчиком. Я понятно объясняю? Я стою на кухне, включила себе свой свет и делаю котлеты. Приходит эта мымра…

Резкий голос Председателя:

– Симакова, я прошу вас…

– Извините, Мудренова и начинает снимать шум с варенья. Я ей говорю: «Включи свою лампочку!», а она нагло на меня смотрит и говорит: «Мне свет не нужен. Тебе не нравится – выключи свой». Но я же не могу выключить свой! Мне будет темно. А она стоит, готовит и пользуется моим светом.

Магнитофон скрипит, выдерживая паузу-размышление Верховного судьи.

– Мудренова, почему вы не включили свой свет?

– А мне не надо было. Было восемь часов вечера. Где вы видели, чтобы в это время было темно? Ей мешает, что я там стою, пусть выключит свой свет и стоит в темноте.

Рассудительный голос Вайнберга:

– Вот, вы же сами сказали, что было темно.

– Я это не сказала. Если ей темно, пусть включит свет, а мне было светло.

– Но тебе же было светло от моего света!

– Я не поняла, что мы разбираем – свет или варенье? Я ей дам, если она такая скряга, четыре копейки за свет, но пусть она мне вернёт за три килограмма клубники по рубль пятьдесят и за три килограмма сахара по семьдесят восемь копеек.

– Я тебе должна возвращать? А фигу с маком ты не хочешь?

Резкое включение Председателя:

– Симакова, здесь не коммунальная кухня, а домовой совет! Ведите себя культурно!

– А я ей культурно говорю. Её место давно уже не здесь.

– Чего это? – удивляется Наум Борисович.

– Весь дом знает, что она с румынами спала!

– Ты видела? Сама ты с румынами спала! У меня, между прочим, муж был на фронте!

– Женщины, сядьте! У меня от вас всех уже голова болит! Начнём сначала. Симакова, варенье и свет – это две разные вещи. Каждый раз мы имеем дело только с вашей квартирой. Что, у домового комитета нет больше дел? Вы ей должны за варенье заплатить и больше этого не делать.

– Я заплатить?

Первый вердикт Правосудия:

– Нет, я. Вы должны ей заплатить, раз вы испортили варенье.

– А тогда пусть она заплатит за воду.

– За какую воду? – недоуменно вопрошает Правосудие, удивлённое новым поворотом дела.

– Водопроводную. Какую ещё. Когда мы проводили воду и скидывались по три рубля, она отказалась. Я её спрашиваю: «Почему ты не даёшь три рубля?» А она говорит: «Мне не надо. Мне воду муж со двора носит».

– Ложь это! – вспыхивает Мудренова. – Я дала за воду. Это когда её муж…

– У меня нет мужа!

– Значит, любовник забил туалет, я отказалась давать на чистку. Он забил, пусть он и пробивает. А я вообще целый день на работе и этим туалетом не пользуюсь.

– И твой сынуля тоже?!

– А что мой сынуля?!

– Он что, тоже на работу ходит? Или ещё в штаны делает?

– Не тронь ребёнка, стерва!

– Мудренова! – взрывается Председатель.

– Что – Мудренова! Вы что, не видите, как она издевается над нами! Плетёт чёрт знает что, а варенье испорчено! Сейчас за рубль пятьдесят клубнику уже не купишь. Она стоит хорошие два пятьдесят, если не больше.

Магнитофон недовольно шуршит, послушно записывая драматическую паузу.

– Симакова, я уже устал. Вы налили Мудреновой керосин в варенье?

– Нет, я ей дуста насыпала.

– Вы, я спрашиваю, налили Мудреновой керосин в варенье?

– Ничего я ей не наливала. Она сама себе налила.

– Чтоб у тебя язык отсох!

– У тебя отсохнет раньше!

– Женщины! Это когда-нибудь кончится?! Как вы мне все уже надое…

Пленка не выдерживает благородного гнева Председателя и обрывается, прерывая для истории слушание процесса века. Дальнейшая часть его проходит за закрытыми для прессы дверьми при выключенном микрофоне, что не позволяет судить о прениях сторон. Новое включение зала суда бесстрастно фиксирует терпеливый голос Наума Борисовича:

– Симакова, так как насчет варенья?

– Я не на-ли-ва-ла. Пусть докажет.

Рассудительное Правосудие:

– Варенье было испорчено после вашего конфликта с Мудреновой. Значит, подозрение падает на вас.

– У неё ещё был конфликт с Бжезицкой. Может, она налила?

Правосудие:

– Какой ещё конфликт?

– Она в своё дежурство подметала в коридоре и взяла веник Бжезицкой.


С этой книгой читают
Что происходит с женщинами и мужчинами во время длительных боевых действий, когда в обществе нарушается демографический дисбаланс, и по обе стороны фронта миллионы женщин и мужчин детородного возраста становятся одиноки?Всё было в оккупации и на фронтах – Западном, Восточном и Тихоокеанском: пьяный разгул и беспорядочные половые связи с частой сменой партнёров; солдатские бордели и массовые военные изнасилования, которыми отметились все армии стр
Версия насильственной смерти вождя получила огласку благодаря книге Авторханова «Загадка смерти Сталина: заговор Берия» (1976). Вначале осторожно, а затем всё уверенней историки заговорили о заговоре, связывая его с «делом врачей», планировавшейся депортацией евреев и… именем Берия. Именно его назначили и виновным за массовые репрессии, и убийцей Сталина, главой заговорщиков. Но так ли это? Предъявляла ли ему Прокуратора СССР обвинение в убийстве
Четыре ключевые фигуры советской истории, люди, определившие развитие страны и игравшие чужими судьбами. Все они плели тонкие нити политических интриг и сами пали жертвами заговоров. Тиран, на совести которого миллионы жертв. И его преданный соратник Хрущёв, участник ночного застолья, завершившегося инсультом Хозяина. Всесильный руководитель советских спецслужб Лаврентий Берия, головой поплатившийся за попытки преждевременных реформ. И осуществив
Воинская казна Запорожской Сечи не найдена до сих пор. Её безуспешно пытались заполучить Петр I и Екатерина II. По одной версии казна запрятана в Батурино, столице гетмана Мазепы, по другой – в Ростове-на-Дону в подземельях армянского монастыря Сурб-Хач, по третьей – вывезена в Лондон полковником Полуботко и положена на хранение в Королевский банк, по четвертой – вместе с запорожцами, основавшими Задунайскую Сечь, оказалась за Дунаем и после ликв
Истории несчастливой, безответной любви, обмана и предательства не раз ложились в основу литературных произведений. Будь то проза или стихи, драма или комедия.Свой взгляд на проблему в книге «Сердце под вуалью» представляет Зинаида Загранная. И с высоты прожитых лет дает молодым женам советы, как пережить подобную историю в собственной жизни.Философский и лирический материал книги будет интересен также специалистам сферы искусства.
Есть вопросы, которые интересуют каждого человека с детства: Что такое жизнь? Что такое смерть? Что такое человек? Что такое любовь? Что такое секс? Свои варианты ответов на эти вечные вопросы в ясной и простой форме дает писатель Александр Ермак.
Книга включает в себя четыре повести – о людях на жизненном пути, о временах и об авторе. Повесть «Последний русский интеллигент» – о старом репетиторе математики, закончившем петербургский университет в 1914 году.
«С широко раздвинутыми ногами» – первый в своём роде панк-роман. Читателям предлагается неоднозначное, проникнутое грустной иронией произведение, бросающее вызов привычным представлениям о том, каким должен быть роман. Эта книга повествует о человеке, тщетно пытающемся найти свое место в современном мире на фоне социальных и личных проблем. Сможет ли он найти его и ответить на мучающие его вопросы? К чему приведут его метания, и любит ли он кого-
В предлагаемой читателю работе рассматривается нетрадиционная для уголовно-правовой доктрины проблема унификации в уголовном праве, являющаяся, по убеждению авторов, одним из двух ведущих направлений совершенствования законодательства. Широко используются материалы законодательной практики российского и зарубежных государств, а также опубликованная судебная практика.Книга предназначена для научных и практических работников, преподавателей, аспира
В монографии освещаются теоретические и практические вопросы применения условного осуждения. Дается понятие условного осуждения и анализируется его юридическая природа, исследуются проблемы совершенствования норм, регламентирующих порядок применения условного осуждения. На основе анализа действующего законодательства и судебной практики сформулированы конкретные предложения по изменению редакции норм об условном осуждении.Монография рассчитана на
Уходя от причала,начинаем с начала,ведь любое начало —это путь до причала…Куда бы нас Судьба ни разбросала…Какие б нам ни выпали пути…Мы помним отправленье от причала…И если кто обидел, тех простим…
Все возвращается на круги своя, вот и хорро – прекрасные крылатые создания спешат вернуться в свой подлинный мир. Миры, которые они покидают, еще не догадываются как много теряют.Тем временем Великий Огонь, став смертным, осваивается в Алаутаре, собирая в нем полную коллекцию «ветров».