ГЛАВА 1.
Часы показывали «четыре пятьдесят девять» утра. Тонкая женская рука поднялась с одеяла и нажала кнопку, не дав разразиться звонкой трели на всю квартиру.
«Как не хочется вставать. Всю ночь шел дождь. Сейчас на улице будет сырость, грязь, лужи по колено», – мысли проснулись раньше, чем тело, но и ему не дали понежиться. Женщина свесила ноги с кровати, нащупала тапочки и, вздохнув, встала. Впереди еще один день, такой же, как многие предыдущие. И надо двигаться вперед. Она оглянулась на соседнюю кровать: там, уткнув нос в подушку, безмятежно спала девочка. Улыбка тронула губы матери – ей есть, ради кого жить.
Немного времени на себя хотя бы утром – это тоже привычка, выработанная годами. Душ, фен, макияж. Глядя на себя в зеркало, она не видела никаких изменений, словно ей все еще двадцать три, когда она, счастливая, выходила замуж. Или двадцать четыре, когда родилась Таша. А сейчас дочке почти восемь.
«Значит, мне тридцать два? Да, исполнится тридцать два», – мысленно разговаривая с собой, она накинула халат и прошла на небольшую кухню. Пришлось включить свет, потому что серость утра и густые кусты сирени за окном мешали даже яркому солнечному лучу просочиться в квартиру. Но аромат этих соцветий от белого до фиолетового оттенка стоил любых неудобств первого этажа. Когда-то, очень давно, ее отец прикопал несколько кустиков, не зная точно, какого цвета растения сажает. Оказалось, что не повторился ни один.
Женщина включила приемник, настроенный на «Авторадио», и начала готовить завтрак для дочери, которую надо будить ровно в шесть, не давая ни одной лишней минутки на сон, иначе опоздание гарантировано, а «любимая» начальница обязательно выговорит даже за тридцать секунд:
– Наталья, надо раньше вставать. Или меньше времени тратить на свои мазюкалки.
Даже сейчас плечи передернулись от воспоминаний ехидного тона, которым все это говорилось. Конечно, легко советовать, когда всех мужья возят на работу на собственных машинах. Только Наташе приходилось добираться общественным транспортом, влезть в который в утренние часы сравнимо с взятием Бастилии. И если первое время она еще пыталась объяснять, что ребенка поднимать раньше нет никакой возможности, что сама она почти не красится, что автобусы подолгу стоят на остановках, собирая всех жаждущих уехать, то потом перестала говорить что-либо в ответ. Зачем? Все равно при любой возможности ей скажут то же самое. С наслаждением, смакуя каждую букву. За пять с лишним лет работы в этом коллективе можно привыкнуть не реагировать ни на что. Правда, за это получать неприятные прозвища за спиной, пересуды и шипение, но – уже все равно.
За пять минут до подъема девочки ее мама оделась в легкий брючный костюм серого оттенка, чтобы не тратить на себя больше ни одной минуты времени.
– Таша, Ташенька, вставай, пора.
– Ну, мааам, еще минуточку!
Девочка пряталась под подушку, женщина тянула с нее одеяло, и так было каждое утро, кроме выходных дней. Не менялось ничего в течение всех рабочих лет.
– Таша, осталось десять дней сходить в школу, а потом будут каникулы целых три месяца! – говоря все это, она тормошила дочку, пытаясь прогнать ее сон. – А в пятницу ты не пойдешь в продленку, потому что… что?
– Мы с тобой пойдем на выставку!
– Правильно. Но если я опоздаю на работу, то моя начальница может не отпустить меня с работы, и мы с тобой не увидим картины того художника. Что выбираешь: поваляться еще минутку или вставать и собираться в школу?
– В школу, – пробурчала недовольная девочка.
– Очень хорошо. Позови, когда косички надо будет заплести.
Потом завтрак, сборы, портфель, в который надо положить пакетик сока, булочку и яблоко. И бегом на улицу. Если они не выходили из дома без десяти семь, то все – прощай, хорошее настроение, на целый день. Но сегодня пока все удавалось. Правда, кругом были лужи и грязь. Кое-где приходилось взваливать девочку себе на бедро и вместе с ней переходить через «проливы и океаны». На плече сумка, под мышкой ребенок, в руке рюкзак – облик современной женщины без мужа. При этом Таша болтала ногами и пачкала одежду матери. Отказать ребенку в удовольствии пошалить? Зачем? И так немного радостей она видит.
Иногда им навстречу попадался мужчина, работавший водителем у одного из руководителей предприятия, где трудилась и Наташа. Он здоровался, брал рюкзак и доносил до места, где кончалась лужа. Ребенка она никогда не отдавала никому на руки. Да, в общем-то, и не любила, когда он помогал, или кто-то еще предлагал свои услуги. Не хотела быть никому обязанной или опасалась сплетен. Но сегодня они с дочкой вдвоем преодолевали водные преграды, без чьего-либо участия.
В семь тридцать Наташа завела дочку в школу, пожелала хороших оценок и легкого дня и поспешно удалилась, пообещав позвонить на перемене. Оставалось добраться до работы. И с этим ей тоже сегодня повезло. Электронное табло над проходными показывало «семь часов пятьдесят восемь минут», а это означало, что на третий этаж заводоуправления она успеет дойти, даже не переходя на бег. К моменту начала рабочего дня Наташа была на ногах уже три часа.
Люди здоровались друг с другом, скорее, автоматически, не от души. Здесь не было такого понятия. Зато четко соблюдался непреложный закон курятника: «Клюй ближнего, гадь на нижнего», только несколько в более грубой форме. Она усвоила, что сближаться и доверять никому нельзя – предадут и подставят, не моргнув глазом. Хотя та работа, которой занималась Наташа, вряд ли кого-то могла прельстить. Именно поэтому здесь ей никто не мешал. Но личная жизнь, которой у нее и в помине не было, всегда активно стояла на повестке дня в обсуждениях отдела: иногда за спиной, иногда прямо в лоб. Почему? Может, потому что она была самой молодой из коллектива в девять человек. Средний рост, тонкое телосложение, серо-голубые глаза, светлые волосы. Что из перечисленного могло так раздражать женское сообщество?
Наташа никогда не задумывалась об этом, ей было безразлично мнение этих людей, лишь бы не касались в своих рассуждениях ее дочери.
– Здравствуйте, – сказала она, заходя в большой кабинет, где уже почти все были на местах.
Наташа давно заметила, что замечания по поводу опозданий достаются только ей. Остальных же начальница даже не журила.
– Привет, Наташа, – улыбаясь, ответила ей Ирина, чей стол располагался «лоб в лоб» с ее столом. – Как Таша сегодня вставала? Дождь ведь всю ночь шел, наверное, подъемным краном ее тянула?
– Почти. Спасло то, что уже конец учебного года, и поход на выставку в пятницу.
– А она тебя отпустит? – кивая в сторону стола начальницы, шепотом спросила Ирина.
