1. Чувства живых и мёртвых
(Великое в малом)
У госпожи, почтенной, Цао служанка проживала,
Хоть и неброско одевалась, выглядела сирой,
Она способностью всех духов видеть обладала,
Могла общаться без преград с потусторонним миром.
Однажды рассказала в кругу близких та служанка:
– «Вчера в одном соседнем доме духа повстречала,
Он был как обезумевший, мне стало его жалко,
И моё сердце разрывалось с самого начала.
Он умер в двадцать восемь лет, жена и сын остались,
Жил небогато, был простым, жена его любила,
Дней сто прошло со смерти, и жена меня просила
Составить ей компанию, мы у неё собрались.
И вот только тогда его в саду я увидала,
Его дух под гвоздичными деревьями скрывался,
И стоило ему услышать, как жена рыдала,
К окну он подбегал, и там со скорбью оставался.
При свете солнечном не смел он к людям приближаться,
Когда же брата старшего жена её бранила,
То в стороне вдали от них не мог он оставаться,
Его в отчаянье её расстройство приводило.
Потом увидел, когда в дом к ним сваха приходила,
Он горько зарыдал, по сторонам всё озирался,
Но вскоре всё расстроилось, жена о всём забыла,
Повеселел он, и весёлым долго оставался.
\Затем к ним сваха с свадебным пришла вновь предложеньем,
На этот раз жена им всем дала своё согласье.
Дух выслушал её ответ печально с сожаленьем,
Его вдруг настроенье изменилось в одночасье.
С растерянным он видом бегал, не найдя покоя,
Как будто что-то потерял, всё не сидел на месте,
Когда подарки жениха несли в её покои,
Он тайно в комнату её проник с гостями вместе.
И слёзы лились. По щекам, как дождь, они бежали.
С тех пор следил за каждым шагом он, не уставая,
Не мог найти ни в чём себе спасенья от печали,
Любовь его к жене усиливалась, возрастая.
А накануне свадьбы вечерам она собралась,
Чтоб к жениху в дом в качестве жены его поехать,
У духа больше никакой надежды не осталось,
Под её окнами он плакал, продолжая бегать.
Услышав в доме плачь, подглядывал сквозь щель он в двери,
От боли и печали его сердце разрывалось,
Готов ради неё забиться был в любые щели,
Но только бы она у себя дома оставалась.
Жених пришёл, чтоб в свете факелов вести невесту,
Дух притаился у стены, ухода ожидая,
Когда же вышла, тайно их сопровождал до места,
В слезах свою любимую глазами пожирая.
– «Зачем терзаете себя»? – спросила я, вздыхая,
Он на мои слова совсем не обратил вниманья
Он шёл им вслед, понурив голову, их провожая,
И молча плакал, сдерживая всё свои рыданья.
Когда пришли к чужому дому, стал он бить поклоны,
Чтобы его, несчастного, к ним в спальню пропустили,
Но дух, хранитель очага, услышав его стоны,
Велел духам прогнать его, и те его избили.
Он всё стоял, чего-то ждал, уж свечи погасили,
Все спать легли, а он ещё у окон оставался,
Меня же присмотреть за её сыном попросили,
Я в старый дом вернулась к ней, и дух туда пробрался.
В их прежней комнате он, где спала и где сидела
Она, стал подходить к вещам и ими любоваться,
Его печаль от всех воспоминаний одолела,
Он вновь заплакал, там не в силах больше оставаться.
Заплакал и ребёнок, его сын, что там проснулся,
Хотел его взять на руки, но было невозможно,
Вокруг него он бегал, и вздыхал только тревожно.
Вошла жена к ним брата старшего, он обернулся.
Она дала сыну шлепка, а тот стал плакать больше.
Дух, видя это всё, хотел побить её, ругая,
Я не могла всё наблюдать, и вынести то дольше,
И их покинула. Что было дальше, я не знаю.
Потом жене его я потихоньку рассказала,
Та от раскаянья зубами даже заскрипела".
Одна вдова в деревне, когда всё это узнала,
Решила замуж не идти, как до того хотела.
– «Не допущу, – она сказала, – чтоб эти страданья
Покойный муж мой испытал». В ней родилось сомненье
О том, что её муж во время его пребыванья
В том мире, о мире этом теряет представленье".
Увы! Сейчас все думают, что пропасть между нами,
Среди живых и мёртвых разница, что, мол, бывает,
Считая, как есть разница меж разными мирами:
Жив кто-то, чувство живо, мёртв – и чувство умирает.
Сейчас, во время наше, люди чёрствыми все стали,
Печали не испытывают, мёртвых вспоминая.
Учёные-конфуцианцы духов отрицали,
Путь истинный священный наших предков забывая.
Ещё прислушиваются всё многие к их мненью,
Не ведая об одухотворённости вселенской,
Насколько ж лучше рассказ девы этой деревенской,
Живых и мертвых чувств способствующий сохраненью!
(Великое в малом)
Раз в пьянке ночью Ли Ши-цюя стал приятель близкий
Настаивать, чтоб вызвал тот небесную к ним фею,
Ши-цюй велел пол подмести, повесить шторку низко,
Зажечь две свечи на столе, поставил всё за нею.
Во двор снесли все стулья, и расселись со вниманьем,
Ши-цюй прохаживаться стал под ней походкой Юя (1),
Ударил по столу прутом, читая заклинанья,
За занавесом женщина возникла, вся тоскуя.
Приятель посмотрел, женой его та оказалась,
Он в ярости вскочил, хотел побить ту кулаками,
Ши-цюй прутом взмахнул, картинка сразу та распалась,
И блики света молнией ходить стали кругами,
Проникли через занавес, жена мгновенно скрылась.
– «Мы с вами дружим двадцать лет, – сказал Ши-цюй тут другу, -
Неужто б я сюда смог пригласить вашу супругу,
Чтоб подшутить над вами, и чтоб дружба прекратилась?
То её облик был, заимствованный лишь лисою,
Смените гнев на милость, чудеса полны ведь тайны,
Мне дружбу потерять по истине б жаль было крайне».
Приятель поспешил домой, чтоб встретиться с женою,
Удостовериться, что была шутка наважденьем.
Там оказалось, что жена на месте оставалась,
За время то от вышивания не отрывалась,
Защищена была от всех надёжным охраненьем.
Он вспомнил, что когда Ли Шао-цзюнь (2) ещё в начале
Ли Фужэнь вызвал дух, сказал: «Издалека смотрите,
Увидите если её, то к ней не подходите».
И У-ди император на неё смотрел в печали.
Быть может, то был оборотень, вид её принявший,
Они всегда невероятное осуществляют.
Так и на гране вымысла все чудеса бывают,
Реализуясь, под себя действительность подмявши.
Примечание
1. Походка Юя – даосские монахи при чтении заклинания ходят особым шагом, так как, по преданию, ходил мифический государь «золотого века» древности Юй, измученный непосильным трудом в борьбе с потопом.
2. Ли Шао-цзюнь – маг, живший в период Хань. Когда умерла Ли Фужэнь, «красавица, крушившая царства», любимая наложница ханьского императора У-ди, Ли Шао-цзюнь, желая утешить горевавшего императора, предложил ему вызвать её дух, и, как говорит традиция, У-ди увидел тень Ли Фужэнь за занавесом.
