– Раз, два три… – считала Мелиса.
Ольгерд припустила со всех ног. Она отбежит так далеко, что её не найдут. И спустя какое-то время выйдет сама. Пусть хоть в этой игре в прятки, но она станет победительницей. Она представила растерянное лицо младшей сестры и захихикала.
Мелиса – самая проворная из них. Она находила Ольгерд даже в куче листьев, которые садовник не успел убрать. А ведь она тогда была уверена, что её не обнаружат.
Надо придумать что-нибудь по-настоящему сложное. Королевский парк огромен, но у Мелисы какое-то невообразимое чутьё. Нередко Ольгерд выдавала Шельшенка, но в этот раз она заперла кошку в комнате. За это ей ещё придётся расплачиваться, Шельшенка умеет по-настоящему обижаться.
Ольгерд углублялась всё дальше вдоль реки Айгри и уже упёрлась в решётку, потом побежала вдоль стены. Нет, всё это не подходит.
Юркая и маленькая десятилетняя девочка умела двигаться быстро и не оставлять следов. Мелиса, её постоянная соперница, не уступала ей в этом. Вместе и по отдельности (они часто ссорились) они исследовали большую часть кажущегося бесконечным парка вокруг Серого замка.
А вот в эту чащу она не забиралась раньше. В замке была дюжина садовников, но они катастрофически не справлялись. Деревья упрямо разрастались, не страшась ножниц и нахально оттесняя более скромных соседей. Из чащи на девочку недоброжелательно таращилось неизвестно кем занесённое раскидистое дерево санхи.
– Сюда Мелиса не полезет, испугается, – прошептала Ольгерд и нырнула под его крону. Она была осторожна, лист всё равно полоснул по щеке, обжигая.
«Рубец останется», – отстранённо подумала принцесса, упрямо протискиваясь вперёд. Она уже увидела за деревом небольшой просвет.
И правда, здесь было где расположиться. Она прошла ещё немного вперёд и заметила что-то, белеющее в чаще. Любопытство вгрызлось в Ольгерд яростнее пса-стража. И как могли садовники проглядеть такое место? Кошмар, вот лентяи-то!
Это когда-то было колодцем. Наверное, раньше он питался от реки Айгри, но теперь воды видно не было, большие белые облицовочные плиты кое-где потрескались, земля и мох забились в трещины. Но не это впечатляло.
Сначала Ольгерд даже отшатнулась, но потом, сообразив, тихонько рассмеялась. Ну и трусиха! Эта фигура не могла быть живым человеком.
Над колодцем склонился мужчина. Статуя выглядела настолько реалистичной, кожа мужчины была такого же цвета, как и у Ольгерд, только немного посерела, одежда, куртка и штаны казались настоящими. Девочка даже прикоснулась к ним, желая убедиться в этом, но ощутила гладкий камень. Она ожидала, что мужчина вздрогнет и поднимет голову, чтобы взглянуть на неё. Но он не в силах был оторваться от колодца. Скульптор, видимо, хотел, чтобы он смотрел на своё отражение в колодце, но теперь, без воды, мужчина просто пялился застывшим взглядом вглубь. Статуи богов в храме никогда не вызывали у неё таких эмоций. Они были слишком возвышенные, с белой, почти голубоватой кожей и в одеждах, скрывающих большую часть фигуры. Храмовые скульпторы поленились делать богов реалистичными, а, может, специально решили сделать их непохожими на людей. У создателя этого мужчины был истинный талант.
Поддавшись влиянию этого красавчика, Ольгерд тоже склонилась над колодцем. Может, в нём осталась вода? Можно попросить отца, он отдаст приказ, и колодец расчистят, нельзя такой красоте оставаться заброшенной. Девочка шаловливо улыбнулась, взяла мужчину за руку и, став напротив него, прислонилась лбом к статуе. Сейчас они были заговорщиками, они знали, что на глубине этого колодца есть что-то важное. Она склонилась ниже, опёршись для удобства коленом о плиту. В глуби что-то блестело и покачивалось.
Внезапно она покачнулась, теряя равновесие. Старая плита надломилась, а коварный каменный мужчина – она могла поклясться в этом – увернулся, не дав ей схватиться за него.
И Ольгерд полетела в колодец.
«Какая же глупая смерть, – думала она, беспомощно размахивая руками, пытаясь ухватиться за скользкие камни, покрытые мхом – теперь меня никогда не найдут. Не придёт в голову искать здесь. Эту игру я выиграла, Мелиса».
Она вопила, ожидая удара в любой момент. А вдруг она не умрёт сразу, а сломает что-нибудь и будет здесь лежать, пока не умрёт от голода? Это пугало ещё сильнее.
Что-то сверкнуло, да так сильно, что девочка зажмурились. А когда открыла их…
Она находилась в странном месте. И это точно не могло быть дном колодца. Или…?
Помещение по форме напоминало гигантский, высотой с десятиэтажный дом, улей. Стены были не каменными, не деревянными, а из какого-то странного бурого пружинящего материла, немного похожего на дерево. Они шли вверх неравномерно, слоями, словно их слой за слоем лепили какие-то огромные насекомые. Ольгерд передёрнуло. С воображением у неё было всё в порядке, и она тут же стала озираться в поисках этих трудолюбивых строителей.
Тщетно. Она была здесь одна. Принцесса стояла посреди настоящей свалки, на самой вершине этой горы. Всё это годами падало в колодец?
Глупость, не могло в колодец нападать столько мусора. Обломки стульев и столов, комья земли, книги (огромные, размером с саму Ольгерд, и совсем обычные). Она поняла, что и сама стоит на огромной книге. Вниз вела импровизированная лесенка, непонятно было, сделал ли её кто-то, или она сама сформировалась.
Откуда идёт свет? Ольгерд запрокинула вверх голову. В потолке, в середине улья, была круглая дыра размером с поляну. Колодец?.. Да нет же! Оттуда лился лунный свет, а был самый разгар дня, когда они задумали играть в прятки. О боги, да где же это она?
В такие переделки Ольгерд ещё не влипала. И никто из сестричек тоже.
В любом случае, залезть наверх и проверить что там она не сможет. Лестницы наверх не было. Зато была та, что вела вниз.
И Ольгерд начала спуск.
***
Она спустилась без особого труда. И тут же обнаружила небольшую арку, что вела в другое помещение. Перед ней предстало что-то среднее между садом и книгохранилищем. Здесь явно резвился какой-то безумный учёный, наподобие сестрёнки Горгии, многочисленные полки с книгами и склянками, а также разными чудными штуковинами тянулись почти до потолка. Ольгерд с удивлением подметила, что в этом месте светло как днём. Поток был невыносимо далеко, он был прозрачным, словно огромное окно. Из него лился солнечный свет.
Белые воздушные цветы шиповника высовывались тут и там, пол зарос бодрым ёжиком изумрудной травы, горицея кустиками расположилась на полках и на земле, она ещё не цвела, но аромат выдавал её присутствие. Хоть рви в охапку и тащи домой. Из них же делают духи, дорогое удовольствие, Альберика и Кантелия оценили бы подарок.
