В большом зале собраний царила та разновидность тишины, которая устанавливается, когда в одном помещении с хорошей акустикой одновременно собираются несколько сотен человек, старающихся не издавать ни звука. Каждый шорох одежды, каждый скрип кресла и каждое сдавленное покашливание разносились по залу, как раскаты грома в тихой ночи. Воздух, наполненный едва слышным шипением от взволнованного дыхания трех сотен людей, ощутимо звенел от напряженного ожидания, которое сковало группу молодых людей в левой части зала.
Наконец справа у сцены наметилось какое-то оживление, и по залу (особенно по его левой части) прокатился тихий вздох облегчения. На сцену неторопливо поднялся Ректор Фрасст, слегка поклонился собравшимся и занял свое место за невысокой кафедрой. Смешным мальчишеским жестом – средним пальцем – поправив на переносице очки, Ректор достал из кармана свернутый в трубку лист бумаги. Молодежь слева ощутимо напряглась, некоторые даже привстали на цыпочки и вытянули шеи, как будто это помогло бы им лучше слышать. Однако Ректор, хитро покосившись на них поверх очков, отложил лист в сторону, оперся на кафедру и звучно произнес:
– Уважаемые, – Ректор сделал паузу, снова поправил очки (Тиани не сдержала улыбки – она обожала этот жест в исполнении Мастера Фрасста, так не вяжущийся с его внушительным и грозным обликом) и повторил еще раз, словно подчеркивая значение этого слова: – УВАЖАЕМЫЕ абитуриенты нашего учебного заведения! Я понимаю ваше нетерпение и прекрасно вижу недовольные взгляды, которыми вы меня буравите, – при этих словах молодежь робко заулыбалась, – но все же даже ради вас я не намерен нарушать сложившейся традиции и, прежде чем оглашу списки несч… гхм… счастливчиков, которые в ближайшее время приступят к обучению в нашем Университете, я хотел бы в последний раз спросить вас… – Ректор снял очки и нарочито сурово уставился на растерявшихся абитуриентов – …А вы хорошо подумали?
Тиани уже улыбалась во весь рот. О да, она прекрасно помнила свою собственную церемонию зачисления и то, как она оторопела, услышав оговорку Ректора по поводу сомнительного счастья обучаться в его Университете и этот его вопрос о том, осознают ли они, молодые наивные мечтатели, что именно им предстоит? Эта вступительная речь была фирменным знаком Ректора, который в свои восемьдесят два все еще оставался одним из самых бодрых, ехидных и задиристых мужчин среди преподавательского состава. У самой Тиани он в этом учебном году преподавал углубленный курс водно-энергетической магии, и, несмотря на зубодробительную сложность предмета и уже вошедшую в состав университетских легенд-страшилок требовательность преподавателя, курс ВЭМ оказался самым захватывающим и любимым за все пять лет обучения – и не только из-за того, что Тиани наконец подобралась максимально близко к тому, ради чего она пришла сюда, но и потому, что в Мастера Фрасста невозможно было не влюбиться – как в наставника, само собой. Теперь любая теорема, любое заклинание и теоретическая схема из этого предмета, будучи вызванными в памяти (где они засели, надо сказать, накрепко), приносили вместе с собой и улыбку, потому что их невозможно было вспомнить без сопровождавших каждое занятие шуток и метких ироничных фраз преподавателя.
Тиани только и мечтала о том, чтобы попасть к Мастеру Фрассту в группу на написание выпускной диссертации. В их потоке среди тех, кто учился всерьез, а не просто пришел за каким-никаким дипломом, за право попасть в число диссертантов к Мастеру Фрассту уже два года велись настоящие битвы, где в ход шли все виды оружия, от получения максимально высоких баллов и участия во всех конференциях, которые попадались под руку, до попыток выяснить, какое именно печенье любит Ректор, чтобы как-нибудь невзначай в столовой подкараулить его и с милой улыбкой угостить. Ректор, кстати, видел такие попытки насквозь, искренне веселился, с удовольствием ел печенье, но на его отношение к студентам это никак не влияло – ни в хорошую, ни в плохую сторону.
Поскольку к приемам, относящимся ко второму из перечисленных подходов, Тиани не прибегала, ее единственным оружием оставались хорошая учеба и активная научная работа, и надо сказать, что с этим она справлялась весьма неплохо. Мастер Фрасст уже пару раз выступал рецензентом ее статей и остался доволен; кроме того, одну статью ей удалось опубликовать даже с ним в соавторстве, за что однокурсники устроили ей шутливую «темную» и потребовали признаться, какие запрещенные заклинания она применила, чтобы попасть к Ректору «в любимчики». Тиани отшучивалась, но втайне в самом деле гордилась собой.
Впереди шестой, выпускной год, а там, если удача не оставит, – аспирантура и, возможно… ох, не сглазить бы! – место на кафедре. Заведующая кафедрой водно-энергетических систем госпожа Оффенлук уже год назад пообещала, что при наличии вакансии Тиани может рассчитывать на рассмотрение ее кандидатуры в числе первых. И вот сейчас… По слухам, один из преподавателей собрался переезжать в столицу. А вдруг…
Тиани уже не представляла своей жизни без научной работы, связанной с энергетическими свойствами воды. Еще в детстве осознание происходящего в мире неожиданно глубоко затронуло ее чувства и разум, когда она в возрасте десяти лет услышала лекцию для старшеклассников, которую читал в их школе приглашенный из Университета профессор. Стоя за дверями зала для собраний и сжимая в кулаки вспотевшие от волнения ладошки, Тиа уже тогда отчетливо поняла, что у нее нет и не будет в жизни другого пути, кроме как искать причину свалившихся на Мир бедствий – искать, найти и устранить.
В выпускном классе общей школы ей пришлось выдержать жесткое противостояние с родителями. Ее дальнейшая судьба уже считалась определенной – она должна была поступить в Университет наук о земле, после окончания которого ее старшая сестра уже делала успешную карьеру в министерстве сельского хозяйства. А в прошлом году пришлось вновь поучаствовать в таком же сражении – уже на стороне младшей сестры. Той, что сейчас стояла в левой части зала собраний в самой гуще толпы абитуриентов и, привстав на цыпочки, вытянув шею и забавно приоткрыв рот, вслушивалась в каждое слово Ректора Фрасста.
Кэлиани с детства проявляла повышенный интерес к лекарскому делу. В отличие от всех нормальных детей, она не боялась посещений семейного врача и с энтузиазмом забрасывала его вопросами: «А зачем вы мне в горло смотрите? А что там видно? А это плохо? А что с этим делать?..» Любимыми играми у нее были «лечебница» и «аптека». Любимым занятием – заботиться и всячески помогать всем, кто плохо себя чувствовал и оказывался в поле ее зрения. В выпускном классе общей школы, когда пришло время выбирать список экзаменов для поступления в университет, Кэли категорически заявила – она будет только врачом, причем не просто врачом, а водным магом-лекарем. Тиани склонна была называть это словом «призвание». Родители, естественно, до поры до времени считали это безобидным детским увлечением, потом стали именовать блажью – точно так же, как и в свое время увлечение Тиани водно-энергетической магией и ее стремление поступить на соответствующий факультет.
