Декорация:
Апартаменты мистера ФЕНИЛА и мистера ХЕЙЛА, дом 3, улица Брейн-Корт, Темпл. 90-е годы XIX века, весна.
Справа и слева расположены двери, ведущие в спальни соответственно РИЧАРДА ФЕНИЛА и КЛЕМЕНТА ХЕЙЛА. В дальнем конце комнаты, слева – занавешенный вход в коридор. Окна комнаты выходят на улицу.
Стоит ясное весеннее утро.
(РУТ РОЛТ, стройная, изящная женщина лет 35, накрывает стол к завтраку. Ее лицо миловидно, голос звучит мягко и печально. Она скромно, но в высшей степени опрятно одета).
В гостиную неслышно входит БАЛДЖЕР – кроткий, лысоватый мужчина. Он несет небольшую кожаную сумку, медный котелок с горячей водой и несколько чистых полотенец.
БАЛДЖЕР. Так-так, мистера Хейла я уже выбрил как следует. И на мистера Фенила кипяток еще остается!
РУТ. Боюсь, мистер Фенил сегодня утром не сможет вас принять, мистер Балджер. Нехорошо ему.
БАЛДЖЕР. Вот как?
(РУТ подходит к правой двери и резко стучит).
РУТ (громко). Мистер Фенил! Мистер Фенил! Брадобрей.
БУЛДЖИ (тихо, про себя). Парикмахер.
РУТ (громко). Парикмахер! (Печально качая головой). Нет, бесполезно.
БАЛДЖЕР. Поразительно, конечно, что такой уважаемый молодой человек, как мистер Хейл, проживает вместе с таким интересным джентльменом, как мистер Фенил.
РУТ (вспыхивает). Это вы что, простите, имеете в виду? В каком смысле «интересным»?
БАЛДЖЕР. А вот именно в этом самым смысле, что мистер Фенил ходит, пошатываясь, в любое время суток, и находит в себе силы побриться хорошо если пару раз в неделю.
РУТ. Думаю, у мистера Хейла есть причины относится к мистеру Фенилу с уважением. Несмотря на все его недостатки.
БАЛДЖЕР. Может, и так. И все-таки странно, что мистер Хейл, настолько уважаемый и высокопоставленный джентльмен, приехав сюда, не придумал ничего лучше, чем поселиться с одним из самых неопрятных подбородков во всей округе.
РУТ (нетерпеливо). О боже! (Подходит к окну, всем видом показывая, что БАЛДЖЕРУ уже пора).
БАЛДЖЕР (вздохнув). Что ж, хорошего вам дня, миссис Ролт.
РУТ (не оборачиваясь). Хорошего дня.
(БАЛДЖЕР, уже направившись на выход вдруг застывает, ставит на стол медный котелок, кладет полотенца, а затем с печальным видом открывает свою сумку).
РУТ (обернувшись, удивленно). Мистер Балджер?
БАЛДЖЕР. Видите ли, миссис Ролт, я все еще не потерял надежды.
РУТ. Отрадно слышать, мистер Балджер. Одна только надежда делает эту жизнь сносной.
БАЛДЖЕР (достает из сумки лист бумаги и протягивает РУТ). Мои чувства к вам вылились в эти вот стихи. Прошу вас принять их, они идут из самого сердца.
РУТ. Ой, нет, нет, спасибо. Я…
БАЛДЖЕР. Пожалуйста, подумайте еще раз, миссис Ролт. Все-таки речь идет о поэзии. Да, я, Эдмунд Балджер, вдовец, полюбил вас, миссис Рут Ролт, вдову, в тот самый момент когда пятнадцать лет назад вы переступили порог этого дома, держа на руках свою двухлетнюю. дочурку.
РУТ (страдальчески). Нет, прошу вас, не надо, только не это…
БАЛДЖЕР. Я был первым, чьи ножницы коснулись шелковистых локонов крошечной Лаванды, миссис Ролт.
РУТ. Да, я знаю.
БАЛДЖЕР. И ваших локонов я тоже касался, пока не понял, что люблю ваш слишком сильно, чтобы остричь хотя бы один волос с вашей прелестной головки. А вот теперь я написал стихи.
РУТ (отворачиваясь). Нет, это уже ни в какие ворота не лезет.
БАЛДЖЕР (с сомнением глядя на лист бумаги в своих руках). Это не бог весть какой шедевр, мадам, но я вложил в него все свое сердце. Даже не глянете?
РУТ. Нет, мистер Балджер, пожалуйста, прошу вас.
БАЛДЖЕР (убирает бумагу и собирает свои вещи). Ну что ж. Хорошего вам дня, мадам.
(Когда БАЛДЖЕР берется за ручку двери, в нее громко стучат. БАЛДЖЕР открывает дверь и впускает ДОКТОРА ДЕЛАНИ, добродушного пожилого ирландца с седыми бакенбардами).
ДОКТОР ДЕЛАНИ. Спасибо, спасибо, крайне признателен. Я к мистеру Хейлу, по делу. (БАЛДЖЕР уходит). Вы ведь миссис Ролт?
РУТ. Да, сэр.
ДОКТОР ДЕЛАНИ. Я доктор Делани. Только что имел счастье видеть вашу дочь, на первом этаже.
РУТ. Мою дочь?
ДОКТОР ДЕЛАНИ. Дело в том, что я друг мистера Хейла, и пару дней назад он сказал мне на одной вечеринке, что дочь дамы, которая следит за его домом, в последнее время немного осунулась, и, вероятно, нездорова, так что если я буду в его районе, то…
РУТ. О, как же это любезно со стороны мистера Хейла!
ДОКТОР ДЕЛАНИ. Да, согласен, очень любезно.
РУТ. Очень ему признательна. И вам тоже, доктор.
ДОКТОР ДЕЛАНИ (на мгновение берет ее руки в свои). Мистер Хейл еще не встал, я правильно понимаю?
РУТ. Его завтрак будет подан буквально через минуту. (Она подходит к двери и стучит).
ДОКТОР ДЕЛАНИ (про себя). Хм, да он, похоже, влюблен в эту девчушку! Ну, к счастью, не мое это дело!
РУТ (вновь стучит). Мистер Хейл!
КЛЕМЕНТ (из комнаты). Да?
РУТ. К вам доктор Делани.
КЛЕМЕНТ. Отлично. Сейчас буду.
(РУТ продолжает накрывать на стол).
ДОКТОР ДЕЛАНИ (про себя). Банкир Уэддерберн был бы очень расстроен, если бы его приемный сын ввязался в какую-то мутную историю. Впрочем, меня это, к счастью, не касается.
РУТ. Доктор, и что же, как вам показалась моя дочь?
ДОКТОР ДЕЛАНИ. Ах, не извольте волноваться. Это все местный воздух. Она, действительно, довольно бледна, но вполне здорова. Она, скажем так, белая хризантема, а не розовая.
РУТ. Доктор, доктор, спасибо вам огромное! Лаванда, любимая моя!
ДОКТОР ДЕЛАНИ. Вы ведь и сами достаточно бледны.
РУТ. Это да, но у меня… были кое-какие неприятности.
ДОКТОР ДЕЛАНИ. В самом деле, миссис Ролт?
РУТ. Да, доктор.
ДОКТОР ДЕЛАНИ (про себя). Если я что-то понимаю, то неприятности действительно были, и довольно серьезные. (Печально). Но слава богу, меня это не касается. (Обращаясь к РУТ). И давно вы вдовствуете?
РУТ (холодно). Отец Лаванды покинул нас еще до ее рождения.
ДОКТОР ДЕЛАНИ. Ах, как жаль.
РУТ. Да. Поэтому она – все, что у меня есть. Иногда мне кажется, что мы вообще одну существо. Когда она улыбается, мне сразу же становится хорошо, а иногда моя боль передается ей. У меня даже глаза устают, когда она допоздна сидит за уроками.
