– Я хочу, чтобы вы отыскали для меня Джонатана Кука, мистер Бойд, – сказала она, одарив меня ангельской улыбкой. – И затем убили его.
– Позвольте глупый вопрос, – поинтересовался я с кислым видом. – Наверное, вы просто хотите, чтобы я нашел его, а почему, не желаете объяснять? Вы это хотели сказать?
– Пожалуйста, не превращайте все в шутку, мистер Бойд. – Она нахмурилась. – Я говорю это совершенно серьезно.
За окном – девяносто два градуса по Фаренгейту, а летом по Манхэттену слоняются только дураки; вот только девушка, сидящая напротив меня, заметно отличалась от них. Она выглядела сообразительной, а кроме того, сексапильной, манящей и экзотичной. Ее фамилия была Тонь, что позволяло счесть ее китаянкой, имя – Лака, что говорило о примеси гавайской крови и усиливало экзотичность. При одном взгляде на нее кровь у меня забурлила, а ощущение прохлады от кондиционера исчезло, словно тот вырубился от короткого замыкания.
Ее иссиня-черные волосы отливали особым густым блеском и эффектно оттеняли светлую кожу более благородного оттенка, чем глазурь вазы династии Мин. Шелковый лиф сапфирового цвета был подобран в тон к ее удивительно синим глазам и плотно облегал, придавая этой язычнице откровенную чувственность; глубокий разрез на юбке дерзко обнажал округлое, золотистое от загара бедро. Вот только убийство никак не вязалось с этим, не сочеталось с теми радужными картинами, которые возникали в моей голове при виде Лаки Тонь в течение тех пяти минут, которые она провела в моем офисе.
– Почему вы хотите, чтобы этот тип, Кук, был убит? – спросил я.
– Потому что он убил моего отца, – ответила Лака просто. – Это вопрос семейной чести, мистер Бойд.
– Вам это точно известно?
В сапфировых глазах промелькнуло сдерживаемое нетерпение.
– Какая разница? Один мой хороший приятель на Гавайях посоветовал связаться с вами, мистер Бойд, когда я попаду на материк. Сказал, что вы толковый, изобретательный и падки на деньги. Я заплачу, если вы возьметесь за эту работу. Называйте свою цену и давайте торговаться.
– Потому что если Кук убил вашего отца и вы можете это доказать, то во мне нет необходимости, – ответил я. – Все, что вам нужно, – гавайская полиция; насколько я помню, там достаточно шустрые ребята.
– Это личное дело, – огрызнулась она. – Семья Тонь сама заботится о себе. Так было всегда, мистер Бойд, и я не собираюсь менять традиции.
– Так вы это на полном серьезе? – спросил я, но, взглянув на лицо посетительницы, понял, что просто теряю время. – Послушайте, – сказал я уже без надежды, – если вы располагаете доказательствами убийства, я буду только рад найти этого Джонатана Кука и передать копам. И если необходимо, то хоть на каноэ отвезти его назад на Гавайи. Но я не стану совершать убийство даже ради такой куколки, как вы. Законы штата Нью-Йорк имеют в этом отношении однозначное толкование, и я не стремлюсь к тому, чтобы из меня сделали фрикасе!
– В таком случае мне придется найти кого-нибудь другого, – холодно сказала Лака.
Я положил локти на стол, уперся подбородком в ладони и мрачно уставился на нее. Она была молодая, красивая и чрезвычайно желанная.
– Расскажите поподробнее о Джонатане Куке, – попросил я.
– Он был компаньоном моего отца, – начала рассказывать девушка безучастным тоном. – Этот негодяй и вор разорил его, а потом сбежал, бросив отца одного на позор. Возможно, если бы это касалось только его самого, мой отец не беспокоился бы, но бесчестье коснулось и имени всей нашей семьи. И вот однажды поздним вечером отец ушел в спальню, взяв охотничье ружье. Сунул ствол в рот и нажал на спусковой крючок. Ружье было 20-го калибра, мистер Бойд, а я оказалась тем самым человеком, кто нашел его час спустя.
– Весьма сожалею, – сказал я.
Ее губы скривились в слабом подобии улыбки:
– Я тоже.
– Если Кук дал деру, то, добравшись до материка, мог скрыться где угодно, – заметил я. – Скорее всего, сменил фамилию, даже изменил свою внешность. Мне кажется, шансы найти его ничтожны.
– Кук не сбежал, мистер Бойд, – возразила Лака ледяным тоном. – Он все предусмотрел и все сделал так, чтобы наверняка подставить моего отца. Для всех остальных Джонатан Кук остался невинной овечкой. Сейчас он в Нью-Йорке под своим именем и остановился в «Палм-отеле».
– Может, нам удастся доказать, что виновен он, а ваш отец стал жертвой надувательства? – выразил я надежду.
– Этого недостаточно, – бесстрастно выдала Лака Тонь. – Представьте, что мозги вашего отца разбрызганы по потолку, мистер Бойд. Вряд ли вы удовольствовались бы тем, что сейчас предлагаете мне.
Крыть мне было нечем, я даже не стал пытаться.
– Если вы наймете кого-нибудь, чтобы убить Джонатана Кука, к чему это вас приведет? – попробовал заехать я с другой стороны. – Прямо на электрический стул!
Девушка закинула ногу на ногу, ее глаза встретили мой взгляд с явной насмешкой, когда я неохотно оторвал его от бедра, покрытого золотистым загаром.
– Мне нужен хороший спец, – терпеливо пояснила она. – Поэтому я и пришла к вам, мистер Бойд. Полагаю, что у вас хватит ума убить его и при этом не попасться.
– Лапочка, – рассудительно заметил я, – если я убью Кука, то не видать мне спокойного сна по ночам.
– Из-за того, что убили змею?
– Нет. Просто из-за того, что меня могут сцапать, – признался я честно.
– Я уже сказала, – многозначительно напомнила Лака, – что вы можете назвать свою цену. Десять тысяч? Пятнадцать?
– Нет.
Она легким кошачьим движением вскочила на ноги, и шелк ее одежды зашуршал, будто бы сожалея о моей неуступчивости.
– В таком случае я обращусь к кому-нибудь другому, мистер Бойд!
Не вызывало сомнений, что наш разговор окончен. Я следил за тем, как плавно покачивающиеся бедра движутся к двери, и размышлял, с чего вдруг ее занесло в Нью-Йорк в таком наряде и туфлях на шпильках, да плюс к тому – на поиски наемного убийцы. По моим представлениям, ей следовало сейчас брести босиком по какому-нибудь залитому лунным светом тропическому пляжу в юбочке из травы, демонстрируя эротические телодвижения единственному зрителю – Дэнни Бойду…
Двумя секундами позже Лака покинула меня, а еще две минуты спустя меня покинул и кондиционер, издав предсмертный стон.
Денек выдался нелегкий, и я был рад, когда он наконец завершился. В полшестого передо мной появилась секретарша, Фрэн Джордан, с парой писем мне на подпись. Фрэн – очаровательная зеленоглазая рыжеволосая девушка, и наши отношения иногда на короткое время становились страстными и совершенно не деловыми. Я испытал острую ностальгию по последнему такому разу, который был чертовски давно.
– Ты самая красивая девушка Ист-Сайда, – сказал я ей, пытаясь быть искренним, – да и Вест-Сайда, если тебе доводилось там бывать. То же самое можно сказать о Бронксе, Бруклине и Куинсе, не говоря уже о Статен-Айленде.
